Слоан Келли чувствовала на себе глаза мятежников. По крайней мере, некоторых из них. И половины атакующих кроганов. Все ждали, пусть всего долю секунды, но ждали, какое решение она примет.

Она покачала головой, глядя на Норду, и подняла оружие.

Вождь усмехнулась.

Мгновенно какофония насилия и хаоса возобновилась. Сотни бойцов с обеих сторон убивали или умирали.

– Отходим! – прокричал кто-то. Может, Каликс. Этот крик тут же подхватили другие мятежники, и Слоан так и не узнала, от кого исходил изначальный приказ. Можно было не сомневаться в одном: от кого-то, кто не знал кроганов.

Она отходила назад, отстреливаясь, но не пускаясь в бегство. Бегство только спровоцировало бы кроганов на еще более кровавую бойню. Но ее усилия не дали никакого результата. Остальные мятежники были сломлены и побежали. Если бы она не сделала того же, то осталась бы одна, на ничьей земле против нескольких сотен кроганов. Они бы разорвали ее на части – она знала это.

И Слоан побежала. Вскоре она обогнала самых медленных из банды Каликса. Волна кроганов накатила на отстающих. Она слышала хруст костей, крики, победный рев кроганов всего в нескольких метрах за своей спиной. Симфония насилия.

Слоан перепрыгнула через стеллаж, перекатилась по полу за секунду до того, как один из кроганов ударил по этой штуковине. Она уворачивалась от ударов, но вскоре кроган с поднятыми кулаками оказался прямо над ней.

Зажигательный снаряд попал ему в голову. Кровь вперемешку с мозговым веществом брызнули ей на лицо. Она повернулась на бок, пытаясь отряхнуться, а тело над ней задрожало, крутанулось и наконец разорвалось на части под напором взрывного огня.

По всему помещению повстанцы переходили к этому новому плану. Те соображения, которые удерживали их от такой тактики прежде, более не действовали. Взрывные патроны смяли переднюю линию кроганов. Вся сторона этого пространства превратилась в одну длинную, колеблющуюся, громкую стену смерти и разрушения. Кроганов и бунтовщиков в равной мере пожирали ударные волны и рассекал на части град шрапнели.

Но такая тактика действовала. Сдерживала напор врага.

Пригнувшись, Слоан поспешила к линии обороны повстанцев и укрылась за контейнером, забрызганным кровью. Никто даже не обратил на нее внимания. Она стала теперь одной из них. Они, возможно, и не смогли бы сказать, откуда им это известно или когда это случилось, но они знали: Норда потребовала, чтобы Слоан сделала выбор. На чьей она стороне – мятежников, сражающихся за право быть равными? За право самим делать выбор?

Или на стороне бюрократии, которая выпустила кроганов против них?