— Что? — он приблизился к ней уже настолько, что чувствовал запах ее тела, ее немытых, но по-прежнему дурманящий ароматом женщины волос. «Это ошибка, ты ослышался», — скажи она ему что-то подобное и он поверил бы ей. Поверил не по необходимости, а так, искренне, ибо даже сейчас, даже посмотрев на побелевшего от страха Виктора, лицо которого однозначно выдавало то, что это все действительно было сказано, он отказывался этому верить. Э-т-о-м-у!

— Ты… скотина! Я хочу, чтобы ты сдох! — произнесла она, в это раз прямо в лицо Хью, поворачивая к нему свои заплаканные, но сверкавшие гневом глаза. Она казалась ему ужасной в своем гневе, но вид ее разгневанного и заплаканного лица возбуждал его. Запах ее волос, смешанный с запахом водки во рту, заставляли голову кружиться. Первые мгновения он хотел спустить курок и смотреть на то, как мозги ее начали бы стекать по покрытой ржавчиной стене вниз. Но он не стал. Неожиданно даже для самого себя, он улыбнулся. Но улыбнулся не естественно, а как-то криво, как-то слишком злорадно. Он приблизился еще ближе. Она уже чувствовала жар, идущий от его раскрасневшегося лица. Холодное дуло пистолета, касавшееся лба. Еще мгновение, еще секунда и ее больше не будет! Ее мертвое тело съедет вниз по стулу. Но он медлил. «Почему он медлит»? — думала она про себя. Нет, жизнь не проносилась перед ее глазами. Она не витала где-то там, в облаках, созерцая все это с высоты. Она была здесь, была с ним, на этом самом месте, в этом самом корабле, слышала прямо над ухом его тяжелое дыхание.

— Хью… — начал было снова Виктор, но Хью резко оборвал его:

— Заткнись! Твое мнение здесь не интересует никого! — пистолет медленно пополз по лбу Каролины вниз, к ее шее, по нежной коже вниз, к подбородку. Каролина отвернулась от него, она смотрела куда-то вверх, в потолок, будто там, сидя над ней, был какой-то ангел хранитель, который не позволил бы этого, ничего из этого бы не позволил. Но вот пистолет пополз ниже, коснулся воротника ее куртки, щелкнула пуговица, Хью оторвал ее резким движением руки. Каролина не двинулась, не пикнула.

— Послушай, Хью, остынь, остынь, старина!..

— Еще одно слово, еще одно только слово из твоей помойной ямы и я уложу вас обоих… тебя… первого и… — он вдохнул аромат ее тела и звучно выдохнул, — потом уже… чуть позже ее! Мы все умрем здесь в этом дерьме! Все до одного! Но кто-то умрет раньше, а кто-то, кому повезет, умрет позже! — он уже не отводил от нее глаз. Казалось, взгляд их жег ее обнажавшуюся грудь сильнее, чем дуло пистолета, чем этот ядерный дождь за окном, чем огонь, сжигавший тело Алиссы. — Ты дорого заплатишь за свои слова, — проговорил он ей все с той же злобной усмешкой на лице, — если я свинья, то я и к тебе буду относиться по-свински! — не отпуская пистолет, он коснулся ее груди правой рукой, но Каролина, уже больше не в состоянии терпеть всего этого, вдруг резко повернулась и со всей силы, наотмашь, шлепнула его ладонью по лицу.