Каролина вытянула руку и сбросила пистолет со стола. Он с грохотом повалился на пол. Виктор лишь покачал головой и направился в угол, где лежал матрац, принесенный из его каюты. «Дура! — проговорил он тихо про себя, ложась на матрац и отворачиваясь в сторону стены, — какая же ты все-таки тупая дура!»

5

5

Прошло несколько недель. Ясных дней уже почти не было и часто, почти каждый день, сворачивая уже начинавшие желтеть листья в небольшие трубочки, из пухлых, прилетевших издалека облаков, лупил беспощадный ядовитый дождь. Температура стремительно понижалась. По утрам иней окутывал траву вокруг корабля, а к вечеру медленно выползал из-за леса туман. Он обволакивал разбитый корпус корабля, погружая его во мрак еще задолго до того, как солнце садилось за горизонт. Ночью поднимался сильный ветер. С неистовой силой лупил он по ржавевшей обшивке корабля, заставляя даже привыкших уже ко всему космонавтов, просыпаться и вслушиваться в страхе в его дикие порывы за пределами этой уже хрупкой оболочки.

Виктор и Каролина. Их оставалось уже двое. Два космонавта из команды пяти. Два человека, оставшиеся в живых из многих миллиардов. Обстановка внутри была такая же турбулентная, как и снаружи. Они жили бок об бок, в одной комнате, в замкнутом пространстве двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Они видели друг друга, когда просыпались, видели, когда засыпали. Каждый день один и тот же человек рядом, с его странностями, глупостями, капризами и не способностью понять другого так, как тому другому надо было. Нередко между ними начинались споры, которые заканчивались криками, ссорами, плачем и, один раз, даже угрозами. Правда, это были не угрозы в адрес другого. Наоборот, Каролина, в припадке истерики бросилась к Виктору, желая отнять у него магазин с патронами. «Я убью себя, я не хочу больше видеть твою рожу!» — орала она ему в лицо, пытаясь отнять у него то, что лежало во внутреннем кармане его куртки. Но Виктор оттолкнул ее от себя, оттолкнул с такой силой, что та с грохотом повалилась на пол. Она сразу вскочила и снова бросилась к нему, но в этот раз он ударил ее ладонью по лицу, не сильно, а так, лишь чтобы привести ее в рассудок. Она отошла от него и разразилась долгими истеричными слезами. Впрочем, это ее отрезвило и когда, через несколько минут, она снова повернулась к нему, в ее раскрасневшихся глазах уже не было истерического бешенства, а была лишь какая-то мрачная грусть.

— Я тебе этого никогда не забуду, — проговорила она ему уже голосом, в котором слышалось надменность и спокойствие. Она ушла в другую часть помещения и села в угол. Первые минуты Виктор хотел подойти к ней, обнять за плечи и попросить прощения, все это не должно было окончиться так, это была ошибка, случайность, непроизвольное движение руки в разгневанном состоянии! Но нет! Он не стал. У него тоже были эмоции. Он тоже имел свой характер и нрав. Бурлившая кровь внутри не давала ему сделать это. Он был зол на нее, зол за ее апатию, за ее глупое отношение к жизни, за ее странные суицидальные мысли, которые каждый раз она так старалась ему продемонстрировать.