Он начал читать. Вернее, пытался читать. В его руках оказалась толстая, замаранная до потертой бумаги книга Толстого и он внимательно, строчка за сточной, начал бегать по ней глазами. Но как можно быть таким наивным, как можно в старости думать такое, что должно казаться глупым даже ребенку! «Война это противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие», — произнес он вслух и дико рассмеялся. — Приди-ка ты сюда, Лев Николаич, и посмотри, что сделала твоя чистая человеческая природа с Землей! У тебя волосы поднимутся даже на жопе! И не животные, не инопланетяне, не роботы, а люди, обыкновенные люди, в природе которых, как ты говоришь, нет и зерна войны, превратили Землю в это дерьмо, в это… загаженное радиоактивное и токсическое болото, покрытое костями самих же людей и животных. Нет, старик! Здесь не виноват никто, кроме человека. Посмотри на него внимательно, открытыми глазами посмотри! Это не овца и даже не волк в овечьей шкуре! Это хуже! Это дьявол, не меньше! Война говоришь… Война течет в самих жилах человека, она пронизывает его с ног до головы, с волос на его башке до ногтей на ногах. Убивать друг друга для человека это норма! Это как ходить в туалет, как… совокупляться! Это то, благодаря чему он живет и существует! И ни одно животное в мире, ни один волк, медведь, крокодил или кто еще тут когда-либо жил, не сравняться даже и близко с жестокостью, которая живет в сердце каждого из них! Каждого! — крикнул Виктор, ударяя себя в грудь кулаком. — Мы звери номер один этой планеты! Номер один не в смысле развитые там и продвинутые, а в смысле жестокие. Война — это главное свойство нашей природы, это то, что делает нас теми, кто мы есть… вернее были, — поправился он и заговорил уже тише. — Война, старик, это противное всей природе событие, здесь я согласен, здесь все правильно, но всей, кроме человеческой. Уж кто-кто, а ты… ты-то должен был это понимать!

Он разжал руку и книга упала на залитый кровью и ржавой водой пол. Он не стал поднимать ее.

— Смешно, но твоя мечта осуществилась. Нет войны, мужик! Нет и мира! Ни хера больше нет! — Виктор приподнялся с матраца и медленно побрел в сторону двери, по дороге почесывая свою спутавшуюся на подбородке бороду. Скрипнула дверь и он вышел на улицу. Там было темно. Ему почему-то казалось, что там день, но нет — яркие звезды висели над быстро плывущими по темному небу облаками. Впрочем, особо он этому не удивился. Счет времени он уже давно потерял, все смешалось для него в однородную массу однотипных событий.