— Сама, — хрипло повторила я за ним, даже не делая попытки шевельнуться, когда Скорповски сбросил меня на диван, уронив планшет. Звук вызова стал тише, но не смолк…

— Не понимаю я твоего упорства, — буркнул он, столь же равнодушно, как и до этого бил, без малейшего напряжения разрезая на мне одежду. — Уважаю, но не понимаю.

— Вот и я не понимаю, — заставляя себя дышать ровно, отозвалась я. Смысла сопротивляться не было, как и сил, я и не сопротивлялась, просто тянула время, насколько могла. Словно все еще во что-то верила.

Верила!

Потому и молчала. Потому и продолжала игнорировать вопросы, которые он мне задавал.

О судьбе Анны Вихревой. О Шторме и его делах с О-два. О Валанде, неожиданно исчезнувшем из их поля зрения. О Валеве, который вдруг оказался в моем отделе. О Матюшине.

Эти были самыми безобидными. Остальные намекали, что наша компания последнее время находилась под плотным контролем.

— Тебе дать еще подумать? — закончив с бельем и склонившись ко мне, спросил Скорповски. Странно… но в его голосе мне послышалась надежда. Что я соглашусь…

— Ты же знаешь, что нет, — сглотнув солоноватую слюну, чуть слышно произнесла я и отвела взгляд в сторону. Смотреть, как он будет расстегивать штаны, не хотелось…

Вообще уже ничего не хотелось, только скатиться в небытие… Но даже этого я уже не могла…

Шипами Компато воспользовался лишь дважды, располосовав мне лицо, потом бил рукой. Кулак, костяшки пальцев, ребро ладони… Идеально рассчитывая силу и зная, куда именно наносить удар. Не убить, не сломать, не изуродовать — заставить выть от острой, затмевающей разум боли.

— Жаль, — вполне искренне отреагировал он на мои слова. Спокойно, деловито, втиснул колено между моими ногами, раздвигая их, сдвинулся, пристраиваясь удобнее…

И ничего личного, просто работа…

В нашей службе случалось и такое… Мне пока что везло…

— Дура ты, Элизабет Лазовски, — наваливаясь, с неожиданной горечью выдохнул он мне прямо в лицо и…

Скорповски с меня буквально сорвало. Удар! Хриплый стон и… слишком хорошо знакомый голос с бешеной яростью бросил кому-то:

— Займись им, пока я не разорвал!

Я не знала своих возможностей! Я не знала, на что способен мой страх! Тело действовало даже не на рефлексах, на чем-то запредельном…

Спастись! Уйти! Оказаться как можно дальше от этого существа!

Меня перехватили уже в прыжке, на мгновенье прижали к себе, тут же замотав во что-то плотное и упругое.