— Теперь все будет хорошо. — Интонации звучали мягко, умиротворяюще, а дыхание, обдавшее тупо саднящую кожу на лице, было теплым и ласковым. — Теперь все будет хорошо… Спи…

Этого не могло быть, но… было. Не я — что-то в глубине поверило его словам, позволив скатиться то ли в сон, то ли… в беспамятство.

Из забытья, в котором было легко и уютно, меня вырвал разговор. Похоже, он был важным, раз сознание решило на него отреагировать.

— Ты рисковал. Он мог успеть активировать заряд.

Обвинением не звучало, лишь констатацией факта, но я тут же напряглась, связав одно и другое. Скорповски, едва не состоявшееся изнасилование и… столь же своевременное, сколь и драматичное появление Римана Исхантеля.

— Знаю, — отозвался тот. Не равнодушно или бесстрастно… безжизненно.

— С этим можно жить…

— Знаю, — повторил жрец.

— Задело? Мужское…

— Я — успевал, — четко произнес Риман. — Ты сам сказал, что он нужен тебе живым.

— Не мне, — поправил его незнакомец, — нам всем.

— Это что-то меняет?

Тот, второй, иронично хмыкнул:

— Ничего.

— Я и так держался дольше, чем стоило.

— Что за заряд? — спросила я раньше, чем сообразила, что лучше бы этого не делать. Мало ли… что я еще могла услышать, вроде как, продолжая спать.

Откатывать назад было поздно.

— Черный инурин, — ответил Риман, подойдя ближе, чтобы я могла его видеть.

Приподняться у меня не получилось, была полностью спелёната, да и лицо воспринималось застывшей маской. И с первым, и со вторым все было понятно — у медиков бывать приходилось.

Кокон — бриказа, действовал аналогично регенерационной капсуле, но более активно. Самаринянские технологии, но те их продавали. Наши использовать тоже не гнушались, пусть приобретая и не напрямую, а через Приам и стархов.