Двадцать четыре часа…

Если Орлов хотел облегчить тяжесть прощания, вполне преуспел. Чтобы уложиться в отведенные рамки, пришлось разобрать стандартные сутки даже не на минуты, на секунды.

Все спрессовано, все на таком накале, что эмоции оставались где-то там, за гранью осознания всего, что требовалось закончить.

Пока Валенси собирала мои вещи, я не только сдавала дела, но и принимала новые, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, куда и в каком качестве меня собиралась забросить судьба. Старший оперативный аналитик специальной группы Координационного совета…

Соответствующий допуск, пусть и лишь в рамках поставленных перед командой задач, соответствующие права и… столь же соответствующая ответственность за все, что нам предстояло сделать.

Еще полгода назад я бы испугалась, сейчас принимала решение без малейших сомнений. Мой уровень. Я чувствовала себя на нем уверенно.

— Госпожа майор… — офицер связи перебросил мне код доступа, заставив мысленно ухмыльнуться.

Без сюрпризов не обошлось. Некоторые оказались весьма… нетривиальными.

Первым стали документы на развод, как выяснилось, поданные Лазовски еще во время проведения операции по Даудадзе. Как сказал Орлов, отреагировав на мой красноречивый взгляд, момент был подходящим.

Спорить я не стала. Во всем происходящем виделись далеко идущие планы генерала, в которых я принимала активное участие… Тянуть за собой Геннори при таком раскладе не стоило.

Второй неожиданностью, пусть и в какой-то мере просчитываемой, оказался мой перевод в структуру Координационного совета с присвоением соответствующего воинского звания. Фамилия уже новая… старая — Мирайя.

Орлов намекнул, что ходить мне в майорах недолго. По штатке должность подполковничья, только дождаться, когда все слегка утрясется…

В кармане одного из четырех комплектов полученной формы лежали соответствующие нашивки. Как намек, что вопрос моего нового положения у генерала в списке на реализацию.

— Тридцать минут до входа в сектор, — выбил меня из воспоминаний Низморин. Выглядел еще не очень, но в его случае так было лучше. Госпиталь не для таких, как мы.

— Вижу, — отозвалась я. Как раз в этот момент взглянула на табло. — Тебя не трясет? — поинтересовалась, открыв последний необработанный файл.

Крейсер, на котором летели к самаринянам, был приписан к О-два. Каналы связи — защищенные, чем я и пользовалась, разбирая вместе с Николя последние сводки.

Изменения оказались слишком резкими. Ханаз, Звачек, Валев… Мы все знали, что рано или поздно, но произойдет, однако продолжали верить, что свалится на наши головы все это не сегодня и… не завтра…