Проблема между тем разрешается очень просто. Карсак был научным фантастом старой закалки, он педантично выстраивал бэкграунд своих произведений. Для того чтобы обосновать появление кентавров на Теллусе, Карсак тщательно проработал биологию планеты, установив на ней в качестве нормы шесть конечностей. А для жутких летающих гидр ему пришлось специально разработать их анатомию и физиологию. В его бумагах сохранился анатомический разрез летучей твари, на котором можно увидеть размещение ее внутренних органов. Этот небрежный эскиз лично для меня закрыл вопрос о приоритетах – он датирован 24.06.1945, из чего можно предположить, что фауна Теллуса возникла задолго до рождения «Астронавта Джонса».
Что же касается Хайнлайна, то он никаких эскизов не рисовал и вообще ничем подобным при написании «Астронавта» не заморачивался – просто выпустил на равнины придуманной планеты кентавров и поднял в ее небо медуз. Возиться с научно-обоснованным бэкграундом ему было некогда, да и прискучило – писатель медленно дрейфовал в сторону социальной фантастики.
И теперь по равнинам Теллуса скачут добродушные свиссы, над ними летают, размахивая щупальцами, страшные гидры, а по равнинам Надежды рыщут ужасные кентавры, а в ее небе реют безобидные, но подлые медузы. Возникшие совершенно независимо друг от друга, они живут в параллельных вселенных и сходятся вместе только в читательской голове – и, надо сказать, прекрасно там уживаются.
Помимо медуз и кентавров, в романе присутствует некая Мистер Чипс – шестилапая говорящая мартышка, которую почему-то называют «паукообразной псевдособакой». На английском название звучит получше – «спайдер-поппи», т. е. паук-щенок, сочетание на русском совершенно негламурное и позитивных ассоциаций не вызывающее. Поэтому пусть уж будет «мартышка». Откуда же она взялась? У Жюля Верна в «Пятнадцатилетнем капитане» ручных обезьян не было. Я могу предположить, что виной тому Флетчер Прэтт. Как пишет в своих воспоминаниях Айзек Азимов: «…Прэтт начал с трех мартышек, сейчас их у него было пятнадцать, и в результате в квартире ужасно пахло. Он предложил нам взять мартышку, но, хотя она выглядела очень умной (на самом деле умом она мало чем отличалась от самого Флетчера), мы с содроганием отказались…». История с марсианскими плоскими кошками повторялась в реальной жизни. Хайнлайн, который бывал у Прэтта, разумеется, не избежал той же участи. Но у Хайнлайнов уже жили кошки, и мартышку писателю девать было просто некуда – ну, разве что вставить ее в роман.