— Понимаешь, в чем дело, — сказал Вальковский, — это простая истина. Все есть любовь. Лешка, нас просто пытаются научить этому.

— А мы, типа, тупые.

— А мы дети, Лешка. Вроде бы взрослые, но ни черта и ни в чем не смыслим. Как ты. Как я. Как Барабанов. И если бы Вика не любила меня, я бы умер на самом деле.

— А дальше? — спросил Храпнев.

— Не понял, — сказал Вальковский.

— Что дальше? Научимся мы любить, как они хотят, и что? Что там — дальше?

Вальковский улыбнулся.

— Весь космос.

Он повернулся и понес Вику в синие сумерки, за щиты, прочь от станции, от могилы.

— Весь космос, — эхом повторил Храпнев, глядя, как мертвый-немертвый Вальковский с Викой медленно исчезают, сходя вниз по насыпи.

Странно, подумалось ему.

Мы что, получается, не любили до этого? Я разве Дашку не люблю? Люблю. И что мне какой-то космос? И бессмертие мне, извините, на шиша? Хотя, конечно, любопытно…

От станции светили фонарем. Наверное, Рогов.

Храпнев посмотрел на Лисс. Девочка спала, свернувшись калачиком на руках. Ему очень хотелось, чтобы ей снились добрые звери и люди. И чудеса. Но он был почти уверен, что она притворяется.

— Кто мы? Дети, — прошептал Храпнев.

И побрел навстречу беспокойному свету.

Виктор Точинов Молчание Гагарина

Виктор Точинов

Молчание Гагарина

Связь с Гагариным прекратилась 27 мая 2155 года по земному летоисчислению (иначе говоря, 8-го года Исхода), когда не состоялся очередной полуденный сеанс связи.