Он вспомнил детство Эфраима. Мать его, Альферика, утонула во время поездки в Эккорд. Скоро в странге Бен-Буфаров появилась новая крайке, Сингалисса, с двумя детьми, злобным темноволосым Дестианом и бледным призраком с огромными глазами, блуждающим по закоулкам замка — Стелани.

Наставникам поручили образование трех детей, самостоятельно выбиравших мыследействия и области эрудиции. Стелани занималась сочинением стихов на невразумительном, переполненном символическими многозначностями языке, училась клеить невесомые орнаментальные завесы из крыльев ночных бабочек, запоминала наименования звезд, а также оттачивала мастерство приготовления благовоний и ароматических испарений — навык, почти обязательный для барышень благородного происхождения. Кроме того, она коллекционировала цветочные вазы в стиле «глянцельн», отливавшие таинственным прозрачно-фиолетовым блеском, и рога единорогов. Дестиан собирал драгоценные кристаллы и реплики медальонов на эфесах знаменитых шпаг и мечей. Он изучал также геральдику и математические формулы традиционных фанфарных перекличек. Эфраим выбрал замковую архитектуру, минералогию и теорию сплавов, хотя Сингалисса считала эти дисциплины недостаточно утонченными и специализированными.

Эфраим вежливо признавал справедливость критики Сингалиссы и тут же забывал о ней. Он был наследным кангом — мнения Сингалиссы его не беспокоили.

Сингалисса владела дюжиной навыков и слыла авторитетом в том, что касалось нескольких дидактических жанров и экзотических компетенций — пожалуй, самая эрудированная особа из всего окружения Эфраима. Примерно раз в год она посещала Порт-Мар, чтобы покупать инструменты и материалы, необходимые обитателям странга Бен-Буфаров для продолжения их излюбленных занятий. Когда Эфраим узнал, что к Сингалиссе и Йохайму в Порт-Маре присоединятся кайарх Рианле Эккордский, крайке Дервас и лиссолет Маэрио, он решил поехать с ними. После длительного обсуждения Дестиан и Стелани также отважились предпринять вылазку в низменное гнездо разврата.

Эфраим встречался с Маэрио на протяжении многих лет — в формальной обстановке, обязательной при посещении цитадели одного кайарха тризметами другого. Сперва она казалась ему легкомысленной и эксцентричной.

Маэрио не беспокоилась об эрудиции, неловко и неудачно выбирала флаконы с ароматическими эссенциями и, казалось, постоянно пыталась удержаться от какой-нибудь неприличной выходки, что заставляло Сингалиссу то хмурить, то поднимать брови, а Стелани — отворачиваться с напускным выражением скуки и долготерпения. Именно реакция двух последних, неприятных ему особ, побудила Эфраима начать ухаживать за Маэрио. Мало-помалу он заметил, что ее общество пробуждает в нем необычайную живость, интерес к происходящему. Кроме того, на Маэрио было приятно посмотреть. Запретные мысли закрадывались ему в голову — он изгонял их, внутренне защищая честь высокородной лиссолет. Как она возмутилась бы, если бы знала, о чем он думает! Такое же представить себе невозможно!