– Как оказалось по прошествии лет – безусловно. Хотя признаю, в то время мои мотивации были более краткосрочными и эмоциональными.

Звезда нахмурилась:

– Значит, ты любила деда гема Эстифа?

Мойра гем Эстиф отмахнулась от столь романтического взгляда:

– Рэй гем Эстиф был не тем человеком, которого можно любить. Но я чувствовала, и очень сильно, что он – как и все мы, кто предпочел возвращению в империю жизнь на Комарре, – пострадал из-за того, что уважаемое высшее начальство предало наши усилия. А я могла возместить Рэю одну из тех потерь, что он понес ради Девятой Сатрапии.

Озадаченный Гагат, сидевший рядом, переспросил:

– Какую потерю?

Удине отпила вина, ласково улыбнулась своему сыну и / или конструкту и сказала:

– Как, ты ни разу не слышал этой истории?

Гагат, припомнил Айвен, был самым младшим из Аркуа, даже моложе Тедж.

Разговоры стихли; сидящие на дальнем конце стола стали прислушиваться. Тедж подалась вперед, высунувшись из ряда сотрапезников, ожидая услышать что-то волнующе интересное. Матриарх семейства Аркуа, похоже, не часто делилась с ними историями своей юности.

– Это очень барраярская история: все тщетно и бессмысленно и может стать только хуже, – потому мне кажется уместным ее здесь рассказать. – Леди гем Эстиф ненадолго замолчала, поглядывая на сидевшего в дальнем конце стола предполагаемого хозяина дома. Саймон сдержанно улыбнулся ей в ответ, но взгляд его сделался очень внимательным. – Сын генерала от одной из предыдущих жен погиб в Девятой Сатрапии.

– Взорвали предки Айвена Ксава? – живо спросила со своего места Риш.

– Сначала мы так и подумали, но позже наше самое удачное предположение было таким, что его убило то, что звучит как оксюморон, – так называемый «дружеский огонь». Капитан гем Эстиф пропал во время трехдневного отпуска. Обычно в таких случаях считалось, что убит партизанами или дезертировал – дезертирство тогда стало серьезной проблемой, – однако Рэй настаивал, что второго быть просто не могло, а на первое ничто не указывает. И лишь гораздо позднее – мы были уже на Комарре, насколько я помню, – один из друзей его сына смог побеседовать с нами конфиденциально, и мы выяснили, что у капитана был бараяррский любовник.

Леди гем Эстиф сделала паузу, зачерпнув ложку супу, а четырнадцать человек молчали, боясь ее перебить. Но вот, уделив внимание супу, она продолжила свой рассказ:

– Видимо, отправившись на поиски своего молодого человека, капитан проник в расположение противника, причем в самое ужасное и пользующееся дурной славой логово партизан на этой планете. Так и не удалось выяснить – то ли капитан узнал, что этот город должен быть уничтожен правящей гем-хунтой – в которую генерал гем Эстиф, кстати, не входил, иначе бы знал эту новость из других источников, – и пытался вывести своего любовника из обреченного города, то ли ребятишкам просто не повезло со временем и местом. При всей нелепой ужасности того, что его сына принесли в жертву, Рэй нашел некоторое утешение в том, что это не дезертирство.