– Да. Да! Помню!

– Какая шерсть у него?

– У него колючки… – ответила Машка.

Это была она, честное слово! Кто еще мог знать, что у ежа колючки? И что под «коллективным животным» командор Пути подразумевал ежа Тимофея Ивановича?

Потом говорили о какой-то чепухе. Вроде: «Тебе было очень страшно?» – «Да нет, я как спала. Очнулась и вижу – ты. А ты и говоришь: „Я Нурра“».

Вот почему они долго ходили. Машка последний раз видела Севку в теле бедняги Глора и совсем запуталась, пока Нурра втолковывал ей, что он не Севка, и так далее. Сейчас он слонялся по кабинету, то и дело принимаясь хохотать и выкрикивать: «У-уа, протрите мне иллюминаторы, погибаю!»

Между тем начался предстартовый отсчет времени. Уже прибыли на причалы швартовые команды. Буксировщик закрепили в кормовой нише корабля, и счастливчик Тафа принялся капризничать. Он гнусавил на весь ближний Космос: «Одиннадцатый болт люфтит», то есть плохо затянут. Специалисту низшего класса Тафе хотелось покуражиться над господами из высших каст – сегодня его день. И он куражился. Вызвал своего второго пилота, командора Пути, и осведомился, успеет ли его предусмотрительность привыкнуть к пилотскому креслу… Этот дерзкий вопрос вернул Севку к действительности. Он Джал Восьмой и пока что командор Пути на этой проклятой планете. Он пробасил с неподдельным на сей раз добродушием:

– Не суетись, паренек… Я пилот не в первом поколении.

Однако по расписанию второму пилоту буксировщика надлежало вот-вот прибыть на корабль.

Он оторвал себя от Машки. Быстро, оглядываясь на бушующие экраны, объяснил положение. Первая возможность – выйти в открытый вестибюль причала и вызвать Учителя. Их ждут на Земле, и задача выполнена. Но есть вторая возможность – отправиться с кораблем к Холодному и совершить задуманное. Он объяснил, что именно.

Машка сказала, глядя на него непроницаемыми глазами Тачч:

– Я должна прослушать регламент заправки и подумать.

Нурра принялся восторженно чесаться и подвывать:

– Тафа? Мозгляк-то, у которого болты люфтят? Ты его пришиби, ар-роу!

– А после что?

– После отобьемся! Охрану побьем и на корабле смотаемся!

– Ну, понес, чурбан!.. Заправочная команда – больше двадцати семи душ. Всех побьешь? – буркнул командор Пути.

Он уже не стал объяснять, что Космическая Охрана имеет в виду попытки угона кораблей. На этот случай подняты «Раты». На экране планетного вещания как раз проходило звено стремительных ракет – странные гибриды стрелы с этажеркой, сопровождаемые длинными языками бесцветного пламени. «Раты» мчались над дневной стороной планеты, и оба Солнца играли на плоскостях «этажерок» – радиаторов сверхглубокого охлаждения. В эфире перекликались пилоты патрульных и спасательных кораблей, пищали сигналы маяков, переругивались дежурные команды со спутников. Кто-то вызывал «ракету его отважности Великого Десантника». «Значит, Нуль оставил свою затянувшуюся вахту на маяке, желает принять посильное участие… Милости просим, дорогой, милости просим…» В кабинет ворвался голос Первого ходового Диспетчера: