— Почему вы не бросили службу? Понимаете, солдат в наши дни, это в некотором роде — ну, не знаю-

— Анахронизм?

— Я думала сказать "тупость".

Он начал глядеть с нарастающей неприязнью, но внезапно, по непонятной причине, всласть расхохотался.

— Мисс Дафна Терциус Вечерней Звезды! Ну вы и штучка! В лицо всё говорите, не так ли?

Дафна включила вторую свою по обворожительности улыбку и в показной беспомощности развела руки:

— В наши дни грубости не проходят через фильтры. Полагаю, я слишком надеюсь на редактуру и совсем не слежу за языком. Но вы не волнуйтесь, вы крепкий, от обиды обязательно оправитесь.

— Сегодня никто за языком не следит. Кто сказал, что безоружное общество — это невежливое общество?

— Этот, он ещё на дуэли погиб. Гамильтон?

Аткинс хмыкнул и продолжил:

— Никто не живёт по-настоящему, никто не встречает трудностей, никто не делает выбор. Вы, Притопленные, сидите в пузырьках восприятия. Виртуальность есть — так пусть она транслирует жизнь в другой пузырёк, пусть она с любимой за тебя поговорит. Вам всем стоит почаще вылезать наружу.

"Притопленными" всякие примитивисты без фильтров ощущений звали всех, кто эти фильтры носил. Смысл был такой, что "притопленный" — уже почти утонувший.

Дафна сухо ответила:

— Нет, спасибо, я родилась в семье реалистов, и такими проповедями меня в своё время досыта накормили. Настоящий мир переоценивают.

Только после фразы она поняла — без технологии симуляций, записи сознаний, переписывания памяти и прочих "ненастоящестей", она бы — Дафна-персонаж, Дафна Терциус — не "родилась" вовсе.

Как и Фаэтон.

— Я не согласен, мэм. Настоящий мир — настоящий. Именно поэтому я продолжаю службу.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Потому что она настоящая. Я будто бы последний настоящий человек в мире. Я охраняю, и поэтому остальные могут резвиться. Мне ваш муж нравится — его дело тоже настоящее, да и поинтереснее работы сторожа.