В тот день они с Харкабипаролин увидели, как в сторону от солнца уходит язык пламени, становясь все длиннее и длиннее. Они почти ничего не сказали друг другу.

Эпилог

Эпилог

Прошел один фалан – десять оборотов Мира-Кольца.

Далеко в вышине дуги Мира-Кольца сияли похожие на свечи огни, их было двадцать один, столь же ярких, как и корона гиперактивного солнца вокруг краев теневого квадрата.

«Игла» все еще оставалась погребенной в базальте под Картой Марса. Команда «Иглы» смотрела в голографическое окно, которое создавали камеры зонда. Зонд покоился на краю утеса Карты Марса, на снегу из двуокиси углерода, где вряд ли до него могли добраться марсиане.

Между двумя рядами свечей умирали растения, животные и разумные существа в таких количествах, что Человеческий космос после подобного мог бы опустеть. Растения увядали или росли странным образом. Насекомые и животные продолжали размножаться, но потомство их уже вряд ли напоминало им подобных. Возможно, Валавиргиллин удивлялась, отчего умер ее отец и почему ее часто тошнит. Не часть ли это всеобщей погибели? И что в связи с этим предпринимал пришелец со звезд?

Но с расстояния в пятьдесят семь миллионов миль ничего этого увидеть было нельзя. Виднелось лишь пламя прямоточных двигателей Бассарда, сжигавших обогащенное топливо.

– Рад сообщить, – сказал Замыкающий, – что центр массы Мира-Кольца смещается обратно к солнцу. Еще через шесть или семь оборотов мы сможем перенастроить противометеоритную защиту в исходное состояние для стрельбы по метеоритам. Пяти процентов эффективности коррекционных двигателей вполне хватит, чтобы удержать все сооружение на месте.

Хмии удовлетворенно рыкнул. Луис и Градостроители продолжали зачарованно наблюдать за сияющей в глубине черного базальта голограммой.

– Мы победили, – объявил Замыкающий. – Луис, ты поставил мне задачу, величие которой сравнимо лишь со строительством самого Мира-Кольца, и подверг риску мою жизнь. Теперь, когда победа за нами, я могу согласиться с твоим высокомерием, но всему есть пределы. Хочу услышать твои поздравления, или я отключу тебе подачу воздуха.

– Поздравляю, – сказал Луис Ву.

Мальчик и женщина по обе его стороны заплакали.

– Победитель как минимум вправе торжествовать, – фыркнул Хмии. – Тебя беспокоят мертвые и умирающие? Те, кто достоин твоего уважения, пожертвовали бы собой сами.

– Я не дал им шанса. Послушай, я вовсе не прошу тебя, чтобы ты чувствовал себя виноватым…

– С чего бы? Никого не хочу обидеть, но мертвые и умирающие – гуманоиды. Они не твоей расы, Луис, и уж точно не моей, как и не Замыкающего. Я – герой. Я спас эквивалент двух населенных планет, и их население – моей расы… или почти.