– Не очень-то верится. Ну ладно, попробуем еще, – проворчал я.

Прикинув, что если мы сейчас будем воображать животных, то им придется падать с большой высоты, мы с Пельменем в следующие десять минут вообразили дюжину разных птиц, начиная от воробья и кончая коршуном, крылатого коня Пегаса и улыбчивую довольную башку, которая летала, хлопая огромными ушами. Эту конструкцию мы с Пельменем придумали вдвоем и назвали ее Смехоголов. Птицы сразу же разлетелись кто куда, а Смехоголов все летел следом, хлопал ушами и доброжелательно улыбался нам во все сорок восемь своих зубов.

– А зубки-то у него ничего. Ты не помнишь, мы его случайно не хищником воображали? – спросил я Пельменя.

– Кажется, нет. Я хотел, чтобы он питался солнечной энергией, впитывая ее через уши и макушку, – уверенно сказал он.

– Значит, планета опять дофантазировала отсебятину! – сказал я укоризненно, наблюдая, как Смехоголов, не переставая улыбаться, проглотил на лету двух крупных мух – их мы вообразили по случайности – и вырвал несколько перьев из крыла зазевавшейся утки, только что выдуманной Пельменем и потому еще не особенно освоившейся.

Взглянув на датчик горючего, мы обнаружили, что его осталось совсем немного: только дотянуть до «Кашалота». Так что волей-неволей нам пришлось поворачивать рули и возвращаться на орбиту.

– Давай назовем планету Митрофандией, – сказал я как бы между прочим, искоса поглядывая на Пельменя.

– Как-как? Митрофандия? Дурацкое название! Другое дело назвать ее Пельмендия! – возмутился брат.

– Это еще хуже, чем Митрофандия. Ладно, давай поступим по-честному и назовем ее планетой Воображения! – предложил я.

– Вот так всегда: ни себе, ни людям. Ну да ладно, пусть будет планета Воображения, – вздохнул Пельмень.

Глава VIII ПЛАНЕТА ВООБРАЖЕНИЯ

Глава VIII

ПЛАНЕТА ВООБРАЖЕНИЯ

Быстро поднятое с пола не считается упавшим.

1

1

Мы появились на «Кашалоте» как раз вовремя, чтобы успеть на длинную ворчливую тираду Репки, которой наша нянька разразилась немедленно, едва восстановилась от электропаралича и обнаружила, что нас нет рядом с ней.

Еще в коридоре мы услышали из кают-компании шум и гвалт, постоянно сопровождающий все встречи нашего семейства. И уже по этому гвалту можно было понять, что все – и мама, и папа, и оба робота – вновь находятся в добром здравии.

Едва мы переступили порог кают-компании, как все бросились к нам, и мы с Пельменем и Дискеткой вынуждены были отвечать на все вопросы сразу. Вскоре от шума и оханья у меня все перепуталось в голове, и я почувствовал себя так, словно мне в ухо залетел пчелиный рой.