Только теперь я по-настоящему оценил Пельменя: да рядом с нашими дотошными родственничками мой братец просто ангел! Во всяком случае, он не донимает меня вопросами: хорошо ли я питался, поменял ли я носки (он их и сам не меняет) или сделал ли домашнее задание по математике?

Примерно через час наши родственнички наконец уяснили, что произошло за время, пока они находились в отключке. Для того же, чтобы они поскорее сообразили, что к чему, мы с Пельменем разбили все по пунктам:

1. Туманники исчезли. Последний раз мы видели их в открытом космосе, когда они за нами гнались. По всей вероятности, они там, где мы их оставили, и погибли.

2. Их звездолет достался нам. Он-то и переместил нас на тридцать световых лет – в созвездие Щита.

3. Четвертая планета Веника вполне пригодна для жизни.

4. Все фантазии на этой планете материализуются. По этой причине мы назвали новый открытый мир планетой Воображения.

– С этого и надо было начинать! С воображения! Неужели вы думаете, я поверю, что можно сделать прыжок на тридцать световых лет! – засмеялась Яичница. – Еще Эйнштейн доказал, что скорость света является абсолютным недосягаемым пределом для всякого физического тела!

– Эйнштейн жил в двадцатом веке. За пятьсот лет многое изменилось. Отодвинь жалюзи и посмотри в иллюминатор! – предложил я.

Яичница шагнула к иллюминатору и бросила наружу недоверчивый взгляд. Это едва не стоило ей нового паралича: наша мама слишком хорошо знала астрономию, чтобы не понять, что все, что мы ей рассказали, – чистая правда. В иллюминаторе проплывала открытая нами планета – с континентами и океанами, местами окутанная легкими пуховыми облаками.

– Какая роскошная планета! Если бы вы были хорошими детьми и любили своего отца, вы бы назвали ее в мою честь! – досадливо сказал Морж.

2

2

Все произошло так, как мы с Пельменем и предсказывали. В тот же вечер наши родители высадились на планету, горя желанием немедленно исследовать и освоить ее, а нас, разумеется, оставили на «Кашалоте», заявив, что для них главное – наша безопасность, которую на звездолете обеспечить куда проще, чем на неисследованной планете. «По уставу, на исследовательских кораблях должно оставаться не менее двух людей, и я, как капитан, решил назначить вас, как самых ответственных!» – заявил Морж, рассчитывая, очевидно, нас задобрить.

Но мы с Пельменем едва не лопнули от досады: можно подумать, это не мы спасли всех и не благодаря нам планета Воображения вообще была открыта. Впрочем, спорить с родителями мы не стали. Давно уже замечено, что такие споры лишь разжигают их упрямство.