До порта было недалеко. Дойти до станции трубы, и через пять минут будет там, да и пешком меньше получаса. Филип сунул терминал в карман, и аппаратик звякнул о пистолет – еле слышное бряканье повторялось при каждом шаге.

Переход от жилой части к докам сказывался в тысяче мелких примет. Здесь не было девчонок-подростков, на пересечении коридоров чаще попадались люди в спортивных костюмах и с инструментальными портупеями. Иначе пах воздух. Может, фильтры использовались те же самые, но в доках всегда стоял запах сварки, синтетической смазки и холода. В запасе осталось еще двадцать минут.

Развилка к гражданскому и военному портам составляла большую букву У. Кто-то додумался отметись слияние коридоров статуей в виде абстрактного Минотавра, блестевшего полированным металлом. Прямо над головой диковатого шедевра висел список причалов и стоящих на них кораблей. На военной стороне значилось семь из Свободного флота, захваченный вместе со станцией земной транспорт и три пустых места. Филип пропустил пару вздохов, любуясь надписью «Пелла», как скульптурой малоприятного человекобыка. На гражданской стороне насчитывалось около дюжины кораблей. Старатели, шахтеры, транспортники. Корабль, доставивший срочную медицинскую помощь. Филип решил, что, если бы не война, кораблей было бы больше.

Экран напротив показывал курсы обмена на пять или шесть десятков валют – корпоративных, правительственных, кооперативных, местных. Под этим экраном прошмыгнула мелкая серая крыса, втиснулась в нору, которой Филип в тени и не разглядел. Звякнул его ручной терминал – он не стал отвечать. Он уже в доке.

У самого поворота к гражданскому порту располагалась маленькая комната ожидания с шестью рядами неудобных керамических кресел лицом друг к другу и ярким оранжевым утилизатором в конце каждого ряда. Старик в жилете из кожзама тупо таращился на Филипа, видя и не видя его. К одной стене крепились грязноватые киоски. Продажа лапши, общественный терминал, два офиса профсоюзов, агент по трудоустройству и подбору жилья. Филип разглядывал их так же рассеянно, как до того – списки причалов.

Ручной терминал снова зазвонил. Он взял аппарат, не глядя, переключил на «без ответа» и достал пистолет. В пустом взгляде старика что-то мелькнуло. Он проводил глазами Филипа, прошагавшего ряд кресел, чтобы отправить в утилизатор сперва пистолет, а за ним и ручной терминал. Филип кивнул старику, и тот после долгой паузы ответил кивком.

Киоск агента по трудоустройству был старым, край прилавка протерт миллионами усталых локтей. На пуленепробиваемом стекле остались маленькие, как звезды, ямки. От киоска слабо пахло мочой. Филип подошел к нему и оперся локтями на прилавок.