Пембертон прошел контрольное взвешивание в офисе космодрома и поспешил к «Фее», которая покоилась в катапульте, словно дитя в колыбельке. При входе сбросил комбинезон, поежившись от холода, отдал его дежурному и нырнул в люк, потом устроился на противоперегрузочной койке и спокойно уснул. С Земли корабль будут поднимать другие, его работа начнется в глубоком космосе.

Разбудил его рывок катапульты. Казалось, дрожь гигантской тетивы пронизала окрестности Пайкс-Пик. Катапульта швырнула «Фею» с вершины, и несколько секунд корабль летел по инерции. Как ни старался Пембертон выглядеть безучастным, в эти секунды у него всегда замирало дыхание и он тревожно ожидал рева проснувшихся дюз. Если дюзы вдруг не сработают, пилот должен будет перевести корабль на режим парения и посадить с помощью крыльев.

В положенное время дюзы дружно взревели, а Джейк немедленно погрузился в сон.

Когда «Фея» состыковалась со станцией «Супра-Нью-Йорк», Пембертон направился в навигационную рубку и немало обрадовался, увидав, что вахту несет Шорти Вайнштейн. На самих кораблях не было штурманов-программистов, все расчеты передавались отсюда, а вычислениям Шорти можно было доверять. Это не так мало, если учесть, что от точности программы зависит сохранность корабля, жизнь пассажиров и твоя драгоценная шкура в придачу. Чтобы стать пилотом, Пембертону хватило математических способностей чуть выше среднего, но его скромные таланты позволяли ему ценить гений тех, кто рассчитывает орбиты.

– Приветствую грозу космических трасс, великого пилота Пембертона! – Вайнштейн протянул лист с результатами штурманских расчетов.

Джейк, изумленно приподняв бровь, изучал ряд цифр:

– Слушай, Шорти, по-моему, ты ошибся.

– Что? Не может быть. «Мейбл» не ошибается. – Вайнштейн дернул головой в сторону гигантского навигационного компьютера у дальней стены.

– Ошибку сделал ты, а не машина. Слишком простые ориентиры: Вега, Антарес и Регул. Ты лишаешь работы пилотов, и твоя гильдия скоро вышвырнет тебя вон.

Вайнштейн смутился, но видно было, что он рад похвале.

– Я вижу, – говорил Пембертон, изучая колонки цифр, – что должен вылететь только через семнадцать часов. Я точно так же мог прилететь сюда утренним рейсом. Не понимаю, зачем было пороть горячку? – Он вспомнил обиженную Филлис, и в его голосе прозвучало огорчение.

– Утренний рейс отменен Советом Безопасности.

– А что… – начал было Джейк, но замолк, понимая, что Вайнштейн знает так же мало, как и он сам.

Скорее всего, траектория полета должна была пройти в опасной близости от одной из ракет с атомной бомбой, что кружили вокруг Земли, словно бдительные полисмены. А может быть, причина в чем-то другом – Совет Безопасности ООН не разглашает информацию о том, что сохраняет мир на планете.