Темные ямы Луны[105] Рассказ

Темные ямы Луны[105]

Рассказ

В Резерфорд мы двинулись на другое утро после прибытия на Луну. То есть папе и мистеру Лэтему (мистер Лэтем – служащий Треста Гарримана; папа на Луну прилетел, чтобы с ним встретиться) – папе и мистеру Лэтему нужно было туда по делу. Я приставал к папе, пока он не пообещал взять меня с собой, – ведь смахивало на то, что это мой единственный шанс выбраться на поверхность Луны. В Луна-Сити, по-моему, подходяще, но ведь его коридоры не отличишь от нижних уровней Нью-Йорка. Разве что в Луна-Сити не идешь, а почти летишь.

Когда папа пришел к нам в номер гостиницы сказать, что скоро ехать, мы с братишкой играли на полу в ножички. Мама прилегла и попросила меня занять шкета, чтобы не мешал. Ее тошнило всю дорогу от Земли, и она чувствовала себя неважнецки. Шкет баловался с осветительными плафонами: переводил регулятор с «сумерек» до «палящего солнца» и наоборот. Я взял его за шиворот и посадил на пол.

Я-то, конечно, в ножички уже не играю, но на Луне это очень здорово получается. Нож сам парит в воздухе, и с ним можно проделывать все, что угодно. Мы выдумали массу новых правил.

Папа сказал:

– Планы меняются, мои дорогие. Мы сию минуту едем в Резерфорд. Давайте-ка собираться.

Мама сказала:

– Ах, боже мой, кажется, я не могу. Поезжайте вы с Дикки, а мы с Бэбинькой побудем здесь денек и отдохнем.

Бэбинька – это шкет.

Я всегда говорил ей, что это неверный подход. Он мне чуть глаз не выколол ножом и начал канючить:

– Куда? Что? И я поеду. Давайте поедем!

Мама сказала:

– Ну, Бэбинька, не огорчай свою дорогую мамочку. Мы с тобой лучше сходим в кино.

Шкет на семь лет младше меня, но уж если нужно от него чего-нибудь добиться, нечего его называть «Бэбинькой». Он принялся реветь:

– Ты же говорила, что мне можно поехать!

– Нет, Бэбинька. Я тебе так не говорила. Я…

– Папа говорил, что можно!

– Ричард, разве ты говорил Бэбику, что ему можно ехать?