– В экскурсионный маршрут по Резерфорду, – вещал он голосом диктора, – входит прогулка в космическом скафандре на поверхность Луны – без дополнительной оплаты. Вы осмотрите Дьявольское Кладбище и место Великой катастрофы тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Прогулка не включена в обязательную программу маршрута. Опасности практически нет, у нас еще ни с кем ничего не случалось, но Компания требует от всех желающих пойти расписаться в том, что всю ответственность за свою безопасность они берут на себя. Прогулка продолжается около часа. Кто хочет остаться, может пока посмотреть кино или перекусить в кафе.

Папа потер руки.

– Вот это для меня, – сказал он. – Мистер Лэтем, как мы вовремя! Ни за что на свете не хотел бы ее пропустить.

– Вам понравится, – согласился мистер Лэтем. – И вам тоже, миссис Логан. Мне самому очень хотелось бы пойти.

– Так за чем же дело стало? – спросил папа.

– Нет, я хочу к вашему возвращению подготовить документы, чтобы вы и директор подписали их до вашего отлета из Луна-Сити.

– Ну зачем же так загонять себя? – убеждал папа. – Уж если нельзя положиться на слово человека, что толку от подписанного контракта? Вы можете выслать мне эти бумаги в Нью-Йорк почтой.

Мистер Лэтем покачал головой:

– Дело не только в этом. Нет, правда – я же был на поверхности десятки раз. Но я вас провожу и помогу надеть скафандры.

Мама сказала:

– О, дорогой…

Она думала, что ей лучше бы не ходить, для нее совершенно невыносимо сознавать, что она заточена в скафандре; кроме того, от яркого солнечного света у нее всегда болит голова.

Папа сказал:

– Не говори глупости, дорогая, такой случай бывает один-единственный раз в жизни.

Мистер Лэтем объяснил ей, что в шлеме имеются фильтры, которые не пускают яркий свет внутрь. Мама всегда сначала возражает, потом уступает. Я считаю, что у женщин нет никакой силы характера. Еще позавчера вечером – то есть я хочу сказать, что по-земному был вечер, а не в Луна-Сити, – она купила себе классный лунный костюм, чтобы выходить в нем к обеду в зал со смотровой площадкой, откуда можно наблюдать Землю, прямо не выходя из отеля. Но после она застеснялась и пожаловалась папе, что слишком толстая для такой одежды. Еще бы, когда со всех сторон одно только неприкрытое тело. Папа сказал:

– Чепуха, дорогая, ты выглядишь восхитительно.

И она надела костюм и прекрасно провела время, особенно когда какой-то пилот пытался за ней приударить.

Вот и на этот раз было так же. Она пошла с нами. Нас провели в комнату, где надевали скафандры, и я все разглядел, пока мистер Перрин по очереди пропускал туда всю компанию и давал расписываться. В дальнем конце этой комнаты был ведущий в шлюз люк, а в нем довольно большой глазок. В глазок был виден еще один люк, а в нем – такой же глазок. Можно было посмотреть через два этих глазка и увидеть поверхность Луны, которая казалась горячей, яркой и какой-то неправдоподобной, несмотря на мутно-желтые стекла. А еще тут висели два ряда скафандров, похожих на пустые оболочки от людей. Я шнырял везде, пока мистер Перрин не подошел к нам.