Я сама попросила его услышать, но этот голос — после стольких лет — по-прежнему вызывал во мне волну эмоций. Боль, любовь. В тот миг я снова была маленькой девочкой.

— И вижу их, Кобб, — добавил отец. — Так же, как уже видел сегодня. Просвет в поясе обломков. Я могу проскочить.

— Охотник! — рявкнула Железнобокая. — Оставаться в строю.

— Джуди, я могу проскочить. Я должен попробовать. Должен увидеть. — Он помолчал и добавил тише: — Я слышу звезды.

На короткое время на линии повисла тишина. Потом заговорила Железнобокая:

— Лети, я тебе доверяю.

Звук оборвался.

— После этого ваш отец поднялся вверх, за пояс обломков, — сказал М-Бот. — Датчики не записали, что там произошло. Приблизительно пять минут и тридцать девять секунд спустя он вернулся и атаковал своих.

— Он что-нибудь говорил?

— Есть один маленький кусочек. Полагаю, хотите его послушать?

Я не хотела. Но выбора не было. По лицу ручьями бежали слезы. М-Бот включил запись: общий канал, множество голосов в хаосе боя. Я отчетливо уловила, как Кобб кричит отцу:

— Почему? Почему, Охотник?

Потом, почти неразличимый в общем гуле переговоров, голос отца. Тихий. Скорбный.

— Я тебя убью. Всех вас убью.

В пещере снова стало тихо.

— Это единственный раз, когда он говорит после возвращения, больше я ничего не нашел, — сказал М-Бот.

Я покачала головой, пытаясь разобраться.

— Почему АОН не предала это огласке? Они без проблем заклеймили его трусом. Зачем прятать правду, если она еще хуже, чем ложь?

— Могу предположить, — произнес М-Бот. — Но, боюсь, без дополнительной информации это будут всего лишь догадки.

Вскочив на ноги, я забралась в кабину, нажала на кнопку «Закрыть» и выключила огни.