– Аккуратней, – Порфирий поймал его у противоположной стены. – Сервомоторы усиливают каждое движение.

Голос осьминога звучал нарочито бодро, но Сэм почувствовал скрытое напряжение.

– Не температурь, – сказал он, попытавшись похлопать брата по плечу, и отбросил того на пол-комнаты. – Всё будет тип-топ.

Осьминог хотел что-то сказать но, махнув щупальцем, отвернулся.

– Видел когда-нибудь, как планирует на землю сухой кленовый лист? – спросила Саёнара. Легко, кончиками пальцев, прикасаясь к сенсорной панели на грудной пластине скафандра, она проверила показания и отступила. – Широкими кругами, всё ниже и ниже… – девушка наконец-то посмотрела Сэму в глаза. – Тебе нужно будет сделать так же. Медленно и плавно, по широкой спирали. Иначе сгоришь.

Внезапно, поддавшись порыву, она приподнялась на цыпочки и крепко обняла Сэма и прошептала ему на ухо:

– Я в тебя верю, капитан.

Сэм надел шлем.

– Я знаю, – сказал он и повернулся к шлюзу.

– Я открою мембрану, когда ты будешь готов. Просто сделай шаг.

Голос Кэсси звучал так, будто она стояла рядом. Сэм запоздало сообразил, что она говорит через динамик в шлеме. Сквозь прозрачную мембрану корпуса виднелись яркие вспышки – "Ганнибал" продолжал вести бой с оставшимся дредноутом Ндрагетты. А ведь Денетор почти блефовал, – подумал Сэм. – Варп-торпеда у него оставалась всего одна… Хотя, для удачного попадания, и одной хватает за уши…

Планета под ногами выглядела, как небольшая коричневая монетка. Или нашлепка красной грязи, такая себе ежиная какашка.

Не промахнуться бы… – подумал Сэм и шагнул в пустоту.

…Сначала ему было очень страшно. Но, через некоторое время, освоив управление ракетными ускорителями, Сэм почувствовал эйфорию от полёта. От дурацких воплей типа "Вау" и "Йу-ху" удержало лишь осознание того, что на Кэсси слышат каждый его вздох, и потом припомнят всё, до последней мелочи…

Планета становилась всё больше. Из монетки она превратилась в красно-коричневый, испещренный завихрениями песчаных бурь, шар. Затем в громадную, от горизонта до горизонта, вогнутую чашу, наполненную клубящимся, словно живущим собственной жизнью, песком.

Уже в верхних слоях атмосферы началась турбулентность. По прозрачному щитку шлема пробегали искры – слабенькое защитное поле скафандра пыталось оттолкнуть песчинки, но не справлялось с напором.

Сэм пытался лететь, как советовала Саёнара, спускаясь по широкой спирали, в центре которой мигал красный огонек – точка, в которой передатчик Денетора послал последний сигнал.

По мере спуска, песка становилось всё больше. Поле трещало и искрило всё сильнее, а затем, пропищав напоследок что-то о перерасходе батарей, отключилось. Сэма начало мотать. Поверхность планеты мелькала то сбоку, то под животом, то над головой…