Зажав под мышкой швабру и ухватив честно заслуженные горшки с местными деликатесами, поспешно выскакиваю наружу. Запоздало вспоминаю про странный прибор. Вероятно, имело смысл прихватить и его — пусть бы Нюк с ним разбирался, но дверь уже захлопывается за моей спиной. А второй раз рисковать я не намерена — кто знает, когда снова приспичит, не сидеть же потом в этом святилище до второго физиологического пришествия? Да и день уже клонится к закату, не хотелось бы шастать по незнакомой местности незнакомого мира впотьмах. Учитывая, что унеслась я с корабля без всякого снаряжения вроде навигаторов и передатчиков, и при свете-то придется постараться, чтобы не заплутать. Вообще-то ориентируюсь я обычно неплохо, да и на зрительную память жаловаться не приходится, но в азарте погони было как-то не до целенаправленного поиска приметных ориентиров.

Мне действительно приходится немного поблуждать по местным лесам, однако никаких смертельных опасностей на мою легкомысленную голову не сваливается. Правда, один раз я едва не проваливаюсь в нору неизвестной твари, хитро прикрытую чем-то вроде слоя розоватого мха. Когда я ухаюсь на него, вся эта масса встает дыбом — один в один, как Басилевсовы брови во время нашего страстного космического танго. Под весом моей тушки мох резко оседает, а с одного краю и вовсе рвется, и я уже ощущаю грядущее ускорение от свободного падения в бездонную нору какой-нибудь местной плотоядной твари. Ухватиться ни за что не успеваю — руки гару-гару заняты, но одна из причудливых зубастых ракушек моего варварского колье цепляется за ветку кустарника, задерживая неминуемое падение. И, как ни странно, тонкая веревка, на которую нанизаны обиталища незадачливых моллюсков, угодивших в лапы туземных альф-ювелиров, хоть и натягивается, но выдерживает. Схватившись за нее, выпутываюсь из довольно-таки липких и лохматых объятий розовой фауны, выбираюсь на твердую землю и оцениваю размеры скрывающейся под растительностью дырени. Пожалуй, тут обретается животина размером чуть поменьше Кларочки, так что я быстро сматываю удочки, пока хозяйка жилища не явилась гневаться за свой попорченный принорный коврик.

Еще не начинает смеркаться, когда впереди нарисовывается знакомая полянка, а на ней и родимый рыдван. Что-то я по нему прям соскучилась. На радостях прибавляю ходу, покрепче прижимая к боку свои трофеи. Интересно, остальные уже вернулись из городка поселенцев? А главное, не приполз ли под щупальце папани мелкий пакостливый засранец? Увлеченная новыми открытиями, я даже ненадолго перестала было думать о своем смертном позоре и черной мести, но теперь снова совсем не прочь порезать змееныша на ремешки, попадись вот он мне только.