— У меня, наверно, развилась долгополетная паранойя, — с нервным смешком отвечает Ларссен. — Я готов был уже в каждом шпиона видеть. Вот и Ярку заподозрил, когда она на корабль пробралась. Тем более что почти сразу после этого нас обстреляли. Решил попытаться тайком наняться на другое судно. Тут вы меня и приперли к стенке. И потом… я ж не знал, получают ли они вместе с нашей ДНК и всю личную информацию? Чем меньше вы знали, тем было лучше… и безопаснее. Для вас же.

— Не получают, к счастью, — хмыкает Варг.

— Ага, однако капитану ты все-таки все выложил, — бурчу я, раздосадованный тем, что команду так долго водили за нос. И все мы усиленно ненавидели вовсе не гнусного воришку и лжеца, а в самом деле, считай, героя. Пусть и малек нелепого и стихийного.

— Выложишь тут, когда выбор — или правда, или вакуум, — усмехается Горан.

— Мне-то уж мог бы и рассказать! — бросает сердитый упрек старому приятелю Бас.

— В общем… Извините меня, что я вас во все это втравил. Но, с другой стороны, ты вот, Нюк, зато родственников отыскал, — закругляет свою историю героический техник. Который и пальцем не шевельнул, когда у нас вентиляция забарахлила. Вот уж кто артист больших и малых галактических театров, куда почище кадета.

Соколова тем временем что-то сосредоточенно обдумывает, даже лоб наморщила.

— Ну ладно, со страпелькой, положим, все понятно, — тянет она. — А в шахматы ты зачем повадился со мной играть? Это-то для какой высшей цели было нужно?

Тут уж лже-Рекичински откровенно смеется, глядя на ее подозрительно сузившиеся глаза:

— Похоже, паранойя — штука заразная. Ярка, не во всем же таится темный коварный замысел. Мне просто было одиноко. Со мной, если вспомнишь, не очень-то общались после скачка в новую галактику. Я люблю играть в шахматы, и мне было интересно с тобой поболтать. Вот и вся высшая цель.

Ой, все. Осталось благодарной девице прыгнуть спасителю Вселенной на шею и одарить страстным поцелуем. Аплодисменты, занавес.

— А с чего ты решил, что кадет таки не плазмюк? — интересуюсь я. — По каким признакам догадался?

— Да собственно, никаких особых признаков… Тем более — много ли я о тех плазмюках знаю? Но Ярка была порой такой забавной, что я усомнился: способен ли шпион-ксеноморф вести себя настолько по-ребячески непосредственно, — отвечает суперкарго, и Соколова тут же сердито набычивается, совершенно не проявляя желания облобызать героя Пяти Галактик.

— Ну, а после всех похождений в нью-адорианской галактике я, пожалуй, ни в ком из вас уже не сомневался, — добавляет Ларссен. — Но не хотел подставлять вас, если эти гады все-таки могут извлечь что-то из памяти. Визита исчезнувшей ветви адорианцев, скажу честно, не ожидал, ведь я до сих пор не в курсе, кто именно синтезировал эту штуку и кому она по праву принадлежит. Но рассудил, что уж эта раса во зло применять ее точно не станет.