— Прочь с дороги, — угрюмо проговорил Лаки.

— Я проинструктирован не допускать вмешательства в указания, данные мне. Вы вмешиваетесь, — ответил робот.

У Лаки не было выбора. Он просчитался. Ему никогда не случалось сомневаться в действенности трех законов. Почему один из них не сработал? Истинное положение он понял слишком поздно: угроза его собственной жизни меняла задачу — надо уничтожить робота. Он начал медленно поднимать бластер. И почти сразу же понял, что совершил второй просчет. Он ждал слишком долго, и накопившееся тепло сделало его тело таким же непослушным, как и тело робота. Руки Лаки поднимались слишком тяжело, робот расплывался в его одурманенном жарой сознании, вдвое увеличиваясь в размерах. Робот казался размытым в движении пятном, и на этот раз усталое тело Лаки не успело совершить достаточно быстрого движения. Бластер был выбит из его руки и поплыл, медленно падая на поверхность. Рука Лаки была зажата металлической рукой, а его талия была обхвачена второй. Даже при удачном стечении обстоятельств, Лаки не смог бы противостоять стальным мускулам робота. Никто из людей не смог бы. Сейчас он чувствовал, что всякая возможность сопротивления исчезла. Он ощущал только жару. Робот сжал объятия, перегибая Лаки, как куклу, назад. Лаки рассеянно подумал о конструктивных недостатках изо-скафандра. Обычный космический скафандр мог бы защитить его от робота. Изо-скафандр — нет. В любой момент любая из секций его могла переломиться, и это означало конец.

Свободная рука Лаки беспомощно повисла, касаясь гравия. Одинокая мысль мелькнула в его сознании. Он в отчаянии попытался напрячь мускулы. Последняя попытка дать отпор казавшейся неизбежной смерти от руки сумасшедшего робота.

Затруднения Лаки были негативной копией того, с чем несколькими часами раньше столкнулся Бигман. Угрожала ему не жара, а нарастающий холод. Он был зажат в схватке каменных «веревок» столь крепко, как и Лаки в объятиях робота. Но у Бигмана была надежда. Его онемевшие пальцы с ожесточением схватились за бластер, зажатый в руке Уртейла. И бластер высвободился, окоченевшие пальцы Бигмана чуть не выпустили оружие.

— Пески Марса! — пробормотал Бигман, подхватывая его.

Если бы он знал, где уязвимое место у щупалец, если бы он смог зажечь каждую частицу этих щупалец, не погубив при этом ни Уртейла, ни себя. Но сейчас у него был только один выход. Не особенно хороший, но все же был. Большой палец Бигмана неуклюже опустился на регулятор мощности, толкая его все ниже и ниже. Самого его охватила сонливость, что было плохим признаком. Прошли долгие минуты с тех пор, как Уртейл в последний раз подавал какие-либо признаки жизни. Клавиша регулятора почти находилась на минимальном напряжении. Он должен дотянуться до пускового крючка, нс выронив при этом бластер. Вселенная! Он не имеет права выронить его! Указательный палец коснулся нужного места и нажал на спуск.