Кунья помолчала. Я припоминал эту историю, но смутно – это была память настоящего Уоми, а не моя, да, к тому же, Уоми тогда не обратил на это особого внимания – мало ли несчастий случалось в поселке!

- Она неделю лежала, а потом все же стала ходить, только умом тронулась – все время улыбается, и с Бетом своим разговаривает, руку ему подает, как будто тут он, рядом! Так жутко! А многие смеялись, но она ни на кого не обращала внимания. И в ту же зиму она в проруби утонула, ночью. Так и не нашли. И пришла к проруби опять босиком, зимой! И в одной безрукавке. Видела ее сестра, они вместе жили, в одной хижине: встала, и, как была раздетая, вышла. Думали – по нужде, а утром хватились, по следам и нашли прорубь… А рядом безрукавка лежит…

Кунья замолчала и посмотрела на меня полными слез глазами:

- Уоми, милый, ты только пообещай мне, что я умру раньше тебя! Я уже говорила… Ведь если с тобой что-то случится, мне, как и ей, одна дорога…

- Что ты, Катенька! Откуда у тебя такие мысли? Я уже говорил, что со мной ничего случится не может, в самом крайнем случае, я просто вернусь ТУДА. Ну, где мы с тобой были… А потом снова приду к тебе, обещаю!

- Да, конечно, я просто дура! Прости меня, милый.

- Это я о тебе должен беспокоиться, а не ты обо мне. Но, даже если ты умрешь, хотя это никак не может случиться, то вспомни, я могу вернуться назад во времени, я непременно вернусь и спасу тебя! Как Сойгу. Как Суэго. Как уже собирался сделать, когда ты умирала с копьем в плече. Я тогда подумал: если ты умрешь, я вернусь назад во времени на полчаса, украду тебя из этого мира, и мы отправимся в другой. Какой-нибудь, не важно, какой. Я только боялся, что ты станешь тогда скучать по своим…

- Как хорошо, любимый, что ты мне все это рассказал! Теперь я уже ничего не буду бояться! Прости меня, я такая глупая… Напридумывала неизвестно что, и тебя расстроила. – Кунья смахнула с глаз слезинки, улыбнулась и обняла меня.

* * *

Некоторое время мы молчали, я был под впечатлением рассказа Куньи, так живо и образно, и в то же время очень кратко, она поведала о трагической судьбе девушки по имени Гарта, и юноши по имени Бет.

- Тебе нужно книги писать, Кунья!  - полушутливо, полусерьезно сказал я.

- Что ты, милый! – отмахнулась Кунья. – Какой из меня писатель! Я двух слов не свяжу.

- Неправда! Ты сейчас так здорово рассказала – я как будто своими глазами все видел… Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…

- А кто это?

И я пересказал ей вкратце бессмертное произведение Шекспира. Кунья сидела, затаив дыхание, прижав руки к груди, и смотрела на меня, даже не моргая. А потом обняла меня и тихонько заплакала.