– Надо будет – пойду, – спокойно ответил Мэтт.

   Убедил. Я перестала считать его кошмаром. Клокотавшая вокруг психокинетическая сила улеглась, признавая Мэтуольнеша Шоквенерема своим.

   Я лежала без сна, обнимая Нохораи, смотрела в потолок и думала, сколько же разорванных судеб оставил после себя так называемый гений, светило биоинженерных наук, Шаттирем мать его Шокквалем. А сколько детей сгинуло вообще без вести в его лабораториях и фиолетовых корпусах! И ведь он– то умер, а его ученики живы. Жива его дочь, мечтающая о возрождении папиных исследований. Может быть, как раз сейчас, в эту вот минуту, она готовится открыть новый Центр по типу Соппатского!

   С этим надо было что– то делать.

   С этим срочно надо было что– то делать!

   Но что именно, я пока толком не представляла ещё себе.

   Так– так, стучало за дверью время. Так– так…

***

День выдался морозным и солнечным. Начавшаяся было оттепель подмёрзла скользким ледком, лужи затянуло снежурой: кашицей из стылой воды и выпавшего за ночь мокрого снега, температура упала и продолжала падать, как всегда на атмосферных планетах при прояснениях. Но цветы на заметённых клумбах доверчиво тянулись к слабому Солнцу белыми, голубыми и жёлтыми, тёплыми даже на вид, лепестками. И сад. Сад цвёл! Нежные, розовато– белые цветы полностью скрывали чёрные ветви. Деревья стояли в нарядной пене, и воздух над ними отчётливо дрожал, испаряя в синюю пронзительную вышину неба тепло.

   Детвора барахталась на многоэтажных горках, со знанием дела сотворённых изо льда. Нохораи визжала от счастья, но когда она прибежала ко мне с просьбой развязать шапку и снять капюшон, чтобы стать, как все, я запретила ей это.

   – Почему? – возмутилась она. – А они же!

   Младшие Жаровы бегали без шапок и без перчаток. Для них шла весна, тёплая весна ледникового периода.

   – У них паранорма, – веско сказала я.

   – И у меня паранорма!– Нохораи сердито топнула ножкой.

   – У тебя другая паранорма, малыш. А знаешь что? Давай в дом пойдём? С такими– то настроениями. Пневмонии мне не хватало только. Двусторонней.

   – Ну, ты же вылечишь, – сказала на это Нохораи уверенно.

   – Нет, – мстительно заявила я. – Я тебя сдам в терапию, пусть тебя там традиционно лечат. Уколами, капельницами, прогреваниями и клизмой.

   – Клизмой? – личико Нохораи вытянулось.

   С данным медицинским инструментом она уже познакомилась, когда отравилась какой– то местной пакостью, и пришлось промывать. А вот нечего в рот тянуть всякие ягодки с кустиков! Тем более, прямо предупреждали, что нельзя.