– Я боялся, а они смеялись, – угрюмо сказал Андрей и уточнил:– Ржали. Олег и Радим. Идиоты.

   Он назвал братьев идиотами с затаённой гордостью в голосе. Всё же он их любил и действительно ими гордился.

   – Чёрная Саламандра жила у нас под шкафом и собиралась выйти оттуда, чтобы меня сожрать. Долго её боялся. Год почти.

   – И… что? – спросила я, потому что мальчик замолчал.

   – Сжёг, что же ещё, – коротко объяснил он. – Теперь не боюсь.

   Я обдумала его слова. Затем рассказала про станцию Кларенс и добавила:

   – Я тоже сожгла. Не помогло.

   – Значит, не так сожгла, – безжалостно отрезал он.

   – А так – это как? – задело меня за живое.

   Убить столько врагов и получить, что убила их не так… Это было уже слишком!

   Андрей внимательно посмотрел на меня.

   – Так – это когда бояться перестаёшь, – объяснил он. – Вообще. А если продолжаешь бояться, то, значит, не так.

   – То есть, по– твоему, я не дожгла? – уточнила я.

   – Да, – коротко кивнул он. – Боишься, значит, не дожгла.

   А ведь он прав, подумалось мне. Страха быть не должно. Страх не должен оставаться. Со страхом жизнь превращается в неконтролируемый кошмар. Вот, Мэтта едва не прикончила, а ведь он, хоть и биологический сын Шаттирема Шокквалема, такая же жертва его чудовищныъ экспериментов, как и я...

   – Пошли, – сказал Андрей, поднимаясь. – Покажу тебе Тёплое Поле.

   – Тёплое?

   – Да. Пошли.

***