Приготовления заняли несколько дней – попросту потому, что для погрузки на борт всех пассажиров потребовалось множество рейсов шлюпок туда и обратно. Обошлось без прощальных церемоний – те, кто оставался, старались избегать тех, кто улетал. Отношения между двумя группами охладились – голосование на пляже проложило трещину между друзьями и даже временными супругами, став причиной множества душевных страданий и неизбывной горечи. Возможно, единственным положительным результатом стало то, что родители мутанта по имени Марион Шмидт решили тоже остаться.

Лазарус командовал последней отлетающей шлюпкой. Незадолго до старта кто-то тронул его за локоть.

– Прошу прощения, – сказал молодой парень. – Меня зовут Хьюберт Джонсон. Я хотел полететь с вами, но мне пришлось остаться с другой группой, чтобы мою мать не хватил удар. Если я явлюсь в последний момент, вы меня возьмете?

Лазарус окинул его взглядом:

– На вид ты достаточно взрослый, чтобы решать самому.

– Вы не поняли. Я единственный ребенок у моей матери, и она с меня глаз не спускает. Мне сейчас нужно поскорее назад, пока она меня не хватилась. Сколько еще…

– Я не стану задерживать шлюпку ради кого бы то ни было. Да и вряд ли ты потом сумеешь вернуться. Так что – давай полезай.

– Но…

– Лезь!

Молодой человек послушался, бросив тревожный взгляд за спину. Да уж, подумал Лазарус, куда лучше, если бы дети рождались из пробирки.

Оказавшись на борту «Нового рубежа», Лазарус явился в рубку к капитану Кингу.

– Все погрузились? – спросил Кинг.

– Угу. Некоторые решились в последнюю минуту, а в последнюю долю секунды прибежала еще одна – женщина по имени Элинор Джонсон. Поехали!

Кинг повернулся к Либби:

– Ну что ж – вперед!

Звезды погасли.

Они летели вслепую, под руководством лишь уникального таланта Либби. Если у него и имелись сомнения, способен ли он провести корабль сквозь черную бездну иного пространства, он держал их при себе. На двадцать третий день пути по корабельному времени и на одиннадцатый день параторможения звезды появились вновь в виде знакомых очертаний Большой Медведицы, гигантского Ориона, скошенного Южного Креста, сказочных Плеяд; а впереди, сверкая на холодном фоне Млечного Пути, сияла золотистая звезда – Солнце.

У Лазаруса во второй раз за месяц на глазах выступили слезы.