– Может быть, не до самого Средоточия, – ответил Руз. – Но представь, что мы находимся рядом с точкой, в которой орбиты теряют устойчивость. Представь эту область пространства в виде гигантского шара, окружающего Средоточие. Пусть в нем и нет твердой материи, но свет, вполне вероятно, не может пробиться к нам сквозь его объем, так как изгибается и вместо этого попадает в само Средоточие. Рядом с нами нет ни камней, ни металла – ничего, похожего на Осколок у нас под ногами, но геометрия все равно загораживает нам обзор.

– Звучит разумно, – согласилась Рои. Она попыталась представить траектории, по которым бы двигался свет, приходящий к ним из отдаленных глубин пустоты. – Но свет, однако же, не движется по круговым орбитам, так что точки, в которых он захватывается Средоточием, могут не совпадать с точками нестабильности Осколка. Жаль, что я не знаю точного направления на рарб и гарм; если бы мы измерили угол между рарбом и началом дуги, то, возможно, смогли бы добыть из этого полезную информацию.

– Тан, скорее всего, придумает, как это сделать; команде разметчиков приходится заниматься и более хитроумными расчетами – для них это в порядке вещей. – Руз обвел дугу взглядом. – А это и есть тот яркий огонек, про который ты говорила? У правого края, чуть выше Осколка?

– Да.

– Нам нужно отрядить сюда кого-нибудь из новых работников, – предложил он. – Чтобы они постоянно проводили измерения, смена за сменой. Зная орбиту Осколка и траектории, по которым свет движется в пустоте, мы наверняка сможем определить точный вид геометрии.

– Будем надеяться. – Рои точно не знала, насколько сложной может оказаться новый вариант геометрии. Теперь, когда они знали, что ей не свойственна идеальная симметрия, геометрия могла оказаться настолько же запутанной и нерегулярной, как стены их туннелей.

Руз фиксировал время, за которое Странник успевал преодолеть очередной отрезок своего путешествия по дуге. Рои, освободившись от сковывавшего ее взгляд устройства, вглядывалась в пустоту, размышляя над природой этих огоньков. Возможно, они были крошечными кусочками Накала, каким-то образом отделившимися от общей массы? Она не понимала, почему Накал был ограничен всего одной плоскостью, но некоторые его части, как вариант, могли вырываться на свободу, покидая диск.

С другой стороны, все могло быть совсем наоборот. Вероятно, эти огоньки изначально двигались свободно в самых разных направлениях, но геометрия в окрестностях Средоточия со временем собрала их вместе, затянув в общую плоскость. В таком случае огоньки были не отпрысками Накала, а его источником, подпиткой.