Зал взорвался протестующими криками. Войска были суеверны, и столь открытое богохульство могло ужаснуть даже самых закаленных солдат. Талантливо изобразив потрясение, Адемар рухнул в кресло, а судья яростно уставил на Косола палец:

– Бесстыжий нечестивец! У тебя будет время подумать над своими святотатственными словами. От имени трибунала приговариваю тебя к десяти годам Камеры забвения!

На этот раз толпа онемела от ужаса. Я почувствовал, что у меня кружится голова. Ничто, ни одно преступление не заслуживало подобного наказания. В ту же секунду Косола утратил ненадолго обретенную им видимость горделивой осанки. Лицо его стало мертвенно-бледным, и он упал на колени. Прикрыв глаза, почти про себя он проговорил:

– Безумцы, иллюзия, которой вы живете, исчезнет вместе с вами. Ваш Бог лишь тень, пустая дымка[66].

Кто-то рядом со мной прошептал:

– Господь, смилуйся над ним.

– Стража, препроводите осужденного в его камеру! – бросил судья, ударив молотком. – Приговор привести в исполнение завтра же!

Косола грубо поволокли по полу к выходу. Он выкрикнул изо всех сил:

– Вас ослепили ваши догмы, но истина не в них! Солдаты, вас обманывают! Этот крестовый поход – не праведное дело, бароны хранят от вас ужасную тайну!..

Мощный удар кулаком в живот заставил его умолкнуть, и дверь за ним захлопнулась. Возмущенный ропот прошел по залу. Даже этой, вполне лояльной публике приговор показался чудовищным. Сказать, что я полностью разделял их настроение, было бы эвфемизмом. Все мое существо клокотало.

– Сволочи! – прорычал я, и мне было плевать, слышит меня кто-нибудь или нет.

Я вскочил и, расталкивая всех, ринулся к двери. Мне было необходимо любой ценой выбраться отсюда. Я испытывал такую тошноту, что мутилось в глазах.

Оказавшись наконец на открытом пространстве, я сделал глубокий вдох. Еще минута в этом суде – и я вывернул бы кишки на их лакированный паркет!

Неожиданно чья-то ладонь легла мне на плечо. Я стремительно развернулся, словно получил оплеуху, готовый ответить ударом на удар.

– Эй, успокойся, – убрав руку, сказал незнакомец.

– Чего тебе надо, солдат? – крикнул я в ответ.

И тут я узнал темноволосого гиганта, который сидел передо мной в зале суда.

– О, простите, мой лейтенант. Вы застали меня врасплох, и я…

– Забудь про звание, прошу, – ответил тот. – Мне бы хотелось переговорить с тобой.