– Интересно, что за важные дела могут быть у лейтенанта? – ни к кому не обращаясь, спросил Олинд. – Этим утром он даже не проинспектировал каюту.

– После столовой он сказал, что ему нужно кое-что посмотреть, и ушел, – ответил Дудон.

Рено бросил туза на лежащие перед ним карты.

– Да не дергайтесь вы, – ухмыльнулся он. – Придет наш лейтенант рано или поздно. А я пока что классно вас общиплю.

Дудон попытался засмеяться с сигаретой в зубах, не выпуская карт из обеих рук, и в результате уронил на штаны пепел.

– Вот дерьмо! Чистые ж штаны, с утра надел!

– Ну, важные дела или неважные, – пробурчал Арделион, – а меня это начинает раздражать. Он своих людей вообще ни в грош не ставит!

Рассеянно следивший за всякой ерундой, которую передавали по Интра, вечный его подпевала Людовико тут же поддакнул:

– Не знаю, чем он так занят, наш лейтенант, но дела у него плохи. Надеюсь только, что не нам придется расхлебывать…

При этих словах Льето, развалившийся на сиденье, скрестив руки на затылке, навострил уши. Рено пожал плечами:

– Да ладно… Ну сделал он пару глупостей, не из-за чего огород городить.

– Не скажи, его скандальная выходка в прачечных в присутствии полиции стала известна даже в верхах.

– Да уж, вот так, ни с того ни с сего выстрелить из Т-фарада в общественном месте – это ж надо быть психом, верно? – подбавил огонька Арделион. – Не считая всего прочего, что говорят о его сомнительных связях, будто он якшается с темными личностями…

– Да, парень, похоже, забыл, что он офицер христианской армии. Рано или поздно тем, наверху, это осточертеет. И готов поспорить, дарит по подразделению.

Льето ушам своим не верил. Черт побери, эти кретины говорят сейчас о Танкреде Тарентском, одном из самых порядочных людей, каких он только встречал! И к тому же его друге!

Сдавая карты, Дудон бросил:

– Эй, парни! Вас послушать, так вы все мальчики из церковного хора! Напоминаю, Арделион, еще и месяца не прошло, как тебя замели за драку прямо посреди Центральной аллеи!

Вокруг послышались смешки.

– Ну и что? – холодно проскрежетал Арделион. – Но все же знают, что он провалил операцию во время кампании в Сурате и положил там кучу людей. Говорю вам: мы с ним сильно попали, и я зуб даю, что еще до завершения полета он кончит в исправительной камере со звукоизолирующими стенами. Вместе с полными психами!

Это было уже чересчур, Льето вскочил с места и бросился на Арделиона. Схватил его за ворот и поднял в воздух, как если б тот весил не больше ребенка, потом приблизил его лицо к своему и процедил, глядя ему прямо в глаза: