Солдаты медленно подняли металлический цилиндр, и все увидели расположенное наверху окошко.
Это было как если бы во время показа фильма отключили звук. Увидев за круглым бронированным стеклом лицо Косола, злобная толпа вмиг замолкла. Лицо человека, который столь гордо и достойно держался в суде, теперь превратилось в орущую что есть мочи сплошную маску ужаса, хотя ни один звук не доносился до нас. Его черты искажал такой дикий страх, что все видевшие это оцепенели.
С заледеневшим сердцем я предпочел закрыть глаза, лишь бы избавиться от чудовищного зрелища друга на пороге его мучений. Я почувствовал, как по щекам побежали слезы. Слезы ярости.
Священник снова принялся читать молитву.
Вчера, придя в Алмаз, я еле сдержался, чтобы немедленно не рассказать Паскалю о своей недавней встрече. Осторожность требовала обсуждать такие вещи только внутри Инфокосма Нод-2. Он сразу заметил, что со мной что-то не так, но решил, что это из-за суда. Кстати, отчасти он был прав.
Едва подсоединившись к матрице, я сразу же направился к его зоне, плывя над многоцветными волокнами данных. Прежде всего я описал ему, как прошло заседание. Его реакция на приговор не отличалась от моей. Хотя его кукла-аватар не выражала никаких эмоций, я без труда догадался, что он чувствует. Потом я перешел к странной встрече, произошедшей сразу после суда. А вот тут, напротив, его реакция была намного радикальнее моей.
– Тебя просто водили за нос, если хочешь знать мое мнение. Парень ломал комедию с единственной целью – втереться к нам в доверие.
Как же он действует мне на нервы, когда становится таким безапелляционным!
– Если бы ты его видел, то не был бы столь категоричен, – ответил я, стараясь сдержать раздражение. – Вначале я тоже так подумал и даже решил, что имею дело с простым легионером, который только ищет предлога, чтобы задать мне взбучку. Но быстро понял, что ошибся.
– И как же?
– Не знаю… по мелким деталям. Не берусь утверждать, что ему можно доверять, но готов поклясться, что его действительно что-то мучает. В таких делах не притворишься.
– А я-то считал, что ты не так наивен.
– Я не считаю себя тонким психологом. И тем не менее, поверь, ни один легионер не способен на подобные переживания.
Я прекрасно сознавал всю слабость своих аргументов, и Паскаль тоже.
– Абсурд какой-то.
– Да-да, ты прав. И все же напомню, что он не такой солдат, как все. Он аристократ, из очень высокопоставленной семьи. Нет ничего невозможного в том, что человек вроде него по-другому реагирует.