Он как раз помогал Барбаре выбраться из рва, когда увидел обитателей горящего домика, наконец–то сообразивших прыгнуть сквозь пламя, бушевавшее в дверном проеме. Они появились немного обгорелые, озадаченные и, судя по всему, здорово напуганные происходящим.

Тем временем Барбара, похоже, потеряла сознание. Авери взял ее на руки и двинулся в благословенную темноту. Он утешался тем, что погоня, если она вообще состоится, вряд ли начнется немедленно. На сей раз золотые люди оказались в положении, выбраться из которого им будет не так уже и легко.

Ярдов сто Авери преодолел трусцой, но потом силы его вдруг кончились, и он упал. Вместе со своей бесчувственной ношей.

Падение, похоже, привело Барбару в чувство. Несколько секунд они лежали рядышком, голова к голове, постанывая, жадно ловя прохладный ночной воздух широко раскрытыми ртами. Затем Авери сел и прислушался. Но ничего подозрительного не услышал. Только легкий ветерок шуршал в кронах деревьев.

— Ты можешь идти? — прохрипел он.

— Я… наверно, смогу. Только не спеша. Они отняли у меня сандалии.

— Обними меня за шею, — посоветовал Авери, вставая. — И опирайся, не бойся. Я чуть–чуть отдохну и снова тебя понесу. Мы должны отойти от их лагеря как можно дальше… Ты не ранена?

— По–моему, нет. А ты?

— Нет. Пошли скорее. Потом будем утешать друг друга.

— Дорогой, — прошептала Барбара.

Так радостно вновь слышать эти слова. Что еще здесь можно сказать?

Некоторое время они брели, и Барбара опиралась на плечо Авери. Потом Авери ее немного пронес, и они опять побрели дальше в глубь леса.

Казалось, прошло очень много времени (хотя преодолели они, по оценке Авери, всего несколько миль), и вдруг Барбара расплакалась.

— Что случилось?

— Извини, Ричард… Я не могу больше идти.

— Тогда я тебя понесу.

— Не надо. Пожалуйста… Я… мне как–то не по себе.

— Ну и времечко ты, однако, выбрала, — с неожиданным раздражением воскликнул Авери. — Двигай ногами, черт тебя подери! Или, по крайней мере, дай мне тебя нести. Завтра я стану весь из себя культурный и цивилизованный, но сегодня извини! Сегодня вопрос только в том, мы их, или они нас.

Тогда она согласилась, чтобы он ее нес. Но плакать она не перестала. Наконец, он опустил ее на землю.

— Ну, в чем дело? — грубовато спросил он. — Черт возьми, у тебя что–то болит?