– Через два часа. Вертолет уже заправляется.

И тут Михаил Ильич показал, что он не зря командовал дивизией. Он тоже проявил смекалку и решительность, предложив нам лететь в пробном полете. Доводы его были железными. Если все нормально – сядем и сэкономим время. Если нет, то вернемся и подождем до лучших времен.

Собственно, он даже не предложил это, а приказал.

Администрация аэропорта предоставила нам хорошую скидку на билеты. Мы помчались за вещами. Сочинения Пушкина я оставил у вертолета.

Когда Кэт обо всем узнала, она страшно обиделась. Она уже настолько свыклась с мыслью, что доедет до Бризании, что не хотела ни о чем знать.

– Послушайте, Катя! – сказал генерал. – Это опасно. Пробный полет! Мы не можем подвергать вас риску.

– Плевать я хотела! – сказала Кэт горячась. – Вы не имеете права чинить мне препятствий. Если будете мешать, я куплю вертолет!

И она тут же, за полчаса, продала свой караван, рассчиталась с проводниками, оставив лишь одного, и явилась с ним и многочисленными чемоданами к вертолету.

Смотреть суматоху при погрузке сбежался весь мираж. Экипаж вертолета состоял из трех человек. Все норвежцы. Черемухин пытался вступить с ними в контакт, но у него ничего не вышло. Норвежцы были молчаливы, как египетские пирамиды.

Наконец мы взлетели и взяли курс на Бризанию. Мираж остался внизу. Сверху нам было видно, как наш осиротевший караван шагал по пустыне обратно.

Генерал через Черемухина вызвал пилота и протянул ему удостоверение личности. Норвежец повертел удостоверение в руках и нехотя сказал:

– Ну?

– В какой населенный пункт мы летим? – спросил генерал.

– В Киев, – сказал норвежец.

– Занятно! – воскликнул Лисоцкий. – В Киев!

– Нет ничего занятного, – сказал Черемухин. – Вы хотите быть высушенным?

Стыдно сказать, но я все же на мгновение представил высушенную голову Лисоцкого величиной с кулак.

– Нам в Киев не нужно, – сказал Михаил Ильич.

– Мы всегда летаем только в Киев, – сказал норвежец.

– Плачу пятьсот долларов, – вмешалась Кэт. – Доставьте нас в другое место.