Возвращаться в Серапис? Или остаться тут, оберегать спокойствие и безопасность подруги?

Все же, как ни крути, но дом родной и все близкие люди – там. А здесь еще неизвестно, как все обернется. Сама же говорила, что частенько не любят владыки тех, кому властью обязаны.

Файервинд, сидевшая среди почетных гостей, почти не пила, налегая все больше на соленую рыбу да огурчики, и при этом косилась на устроившегося рядом с Потифаром нахохлившегося колдуна ти‑уд.

Мар‑Гаддон подписал со Светланой какой‑то непонятный договор. Вроде бы его племя хотело поселиться на окраине Куявии, в Рифейских горах…

Да и пусть их, этих ти‑уд! В Куявии места всем хватит.

Куда больше интереса вызвали два самых первых указа Светланы Первой – о веротерпимости и о признании малородцев детьми Божьими, равными людям в правах.

И никто, даже владыка Кирилл, не возразил, когда было сказано, что при дворе будет особый приказ по делам Малых Народцев, начальство над которым поручалось Файервинд. Кому хочет государыня, тому и поручает – тем более, охочих до этой должности не наблюдалось.

Кстати, сама Файервинд, прежде самодовольная и нагловатая, вела себя тихо, как мышка, и без нужды не высовывалась из своих покоев – роскошного терема на Княжьей Горе. Понятное дело, что за женихом ее нужен присмотр – навье таки изрядно помяло Парсифаля. Но все же интересно, что ей такого сказал Потифар? Впрочем, кто разберет этих чародеев? Со своими делами бы разобраться!..

* * *

– Ложись, ты еще не оправился полностью – ребра не до конца срослись, – распорядилась Файервинд, неодобрительно глядя на расхаживающего по просторным покоям рыцаря.

Тот подчинился, безропотно растянувшись на кровати.

Они помолчали.

– Как же мы жить будем, госпожа? – печально спросил Парсифаль.

Магичка поморщилась. Отучить жениха титуловать ее госпожой она уже отчаялась.

– Как жить будем? – пожала плечами Файервинд. – Как все… Детей растить, квас пить, добра наживать. Годам к пятидесяти ты до воеводы дослужишься – не быстрее. Так и будем жить. А потом помрем – тоже как все.

(«Каждый в свой срок», – продолжила она про себя.)

– Я буду слушаться вас, госпожа Фай, – сообщил Парсифаль и добавил зачем‑то: – Я хоть и глупый, но вся семья у меня умная – предком моим Цицерон был. Так что дети у нас будут тоже умные, – невпопад ляпнул рыцарь.

– Надеюсь, – кивнула ведьма, а потом справилась: – А все ж не противно ль тебе? Я ведь не в матери – в прабабки тебе гожусь!

– Вы – самая лучшая! – пылко заявил тевтон.

И только сейчас ведьма обратила внимание, что ее избранник еще так молод – всего‑то двадцать с небольшим лет…