По её грязной щеке потекла слеза. Она медленно отрицательно покачала головой.

‑ Нет, не похож.

‑ Я вытащу тебя отсюда, только доверься мне! Вставай, быстрее! Поднимайся…

‑ А мои друзья? Они тоже где-то здесь. Спаси их, ‑ она потеряно искала глазами свою группу, при этом из её глаз продолжали литься слёзы.

‑ Послушай, у нас нет времени, нам надо бежать.

Через шмыгающий нос она опять попросила меня:

‑ Пожалуйста, я вижу в твоих глазах, что тебе не всё равно. Если ты им не поможешь ‑ их убьют.

Без сомнения, зная, что её друзей точно убьют, я недолго боролся с уставом, который не позволял мне нарушать приказ. Знал, что моё «да» будет полным безумием, но мною это было сказано.

‑ Хорошо, только отнесу тебя на безопасное расстояние. Держись крепче.

Взяв её на руки, я перемещался так быстро, как только мог. Через минуту мы были довольно далеко.

‑ Дыши глубже. Дыши. Я понимаю, что тебя тошнит. Теперь жди здесь и никуда не рыпайся. Я за твоими друзьями. Ничего не бойся. Постараюсь быстро.

Она посмотрела мне вслед.

Штаб Седьмой армии. Ставка Президента. Вбежал встревоженный министр обороны.

‑ Господин Верховный Главнокомандующий, там война!

‑ Какая ещё война?

‑ В горах, буквально минуту назад раздались первые выстрелы, а сейчас там из гранатомётов стреляют! Вот! Слышите?

‑ Где?

Президент и Владимир Дмитриевич выбежали из палатки. Их взоры устремились в вековое величие Кавказского хребта. Какой раз их седое спокойствие омрачал шум автоматных очередей? Безмолвное эхо грузных выстрелов разгоняло тревожное ожидание.

‑ Да это же… да…! ‑ президент не мог выразить своего разочарования.