— Любовь моя, у нас появился один союзник. Наша маленькая армия пополняется, не так ли? — шепнул Асфард мне на ухо, — Шеат был начальником специального батальона Боевых Магов, которые занимались уничтожением отступников. Лучшие бойцы и бесстрашный командир. Он один из всех присутствующих умеет уничтожать амулеты. Как ты думаешь, любимая, каким образом десять лет назад удалось уничтожить на расстоянии двадцать могущественных магов одновременно, чтобы отвести от себя все подозрения и свалить вину на Орден? Если бы остальные об этом узнали, то заговорщики, погибли бы так и не успев насладиться властью! Им нужно было устранить всех, кто в данный момент находился в Башне. И они это сделали. Чужими руками. Представляешь, Ника, Стражам осталось только забрать Апотропей с тела Верховного Мага! Всю грязную работу за них выполнил Лорд Шеат. А вот как это делается!　

В раскрытую ладонь Шеата черная лапа положила амулеты всех присутствующих. За нашими спинами стоял демон. Я бросила взгляд на Глизу, которая лежала со свернутой шеей в темном уголочке. Одно движение руки моего учителя, и Глиза стала подниматься. Она подошла к нам и встала рядом с Шеатом.　

— А вот еще один наш союзник, любимая, — проводя подбородком по моим волосам, прошептал Асфард, — Это — Глиза. Именно она десять лет назад с испуганным лицом сунула окровавленный листочек мне в руку. Это она помогала рисовать мне круг в тот злополучный день. Я подозреваю, что именно она — автор того ритуала, который я провел десять лет назад. Вполне возможно, что тот ритуал, который должна провести была ты, любимая, тоже придумала Глиза. Я не знаю, сколько лет она потратила на это, но, согласись, впечатляет!　

— Что ты задумал? — прошипела Альциона, трясясь от бессильной ярости.　

— Гидеон! — холодно произнес Асфард. Толстяк побледнел. Кровь из его раны все еще продолжала течь, не смотря на то, что он пытался исцелить себя, — Пиши про Апотропей Верховного Мага. Пиши подробно. Как им пользоваться, как открыть Башню снаружи. Пиши так, чтобы даже обычные люди, понимали, о чем идет речь!　

— У меня нет ручки и бумаги… — прокашлялся толстяк. На его висках блестели капли пота.　

— А ты кровью пиши на стене. Большими буквами. Помни, если ты этого не сделаешь, все умрут, — усмехнулся Асфард, — Ты же заставлял своих учеников кровью писать «Я больше так не буду! Простите меня, учитель!» за малейшую провинность. Это же твое любимое наказание, не так ли?　

— Это что за представление? — хрипло заорала Альриша. Я видела, как она дрожала от страха и ненависти.