Впрочем, люди не ходили под кусты, и не делали лунок. Казалось бы — что тут идти-то! Вон же он — двор! Там и травка, и кустики, и деревья. Но люди — могущественное своей хитростью племя, но несущие за неведомые грехи предков перед природой проклятие лени. Им, видите ли, лень выходить во двор, так что они потратили страшно подумать, сколько сил и времени, что бы соорудить потрясающую по размаху, ужасающую своей сложностью, и пугающую своей мистической силой систему. Блестящее белое, называемое словом «унитаз» — является лишь верхней видимой частью этой системы. Остальное люди тщательно замуровали в стены, зарыли глубоко во тьму подземелья.

Кошачьего ума — пф, подумаешь! — вполне хватает, что бы пользоваться унитазом! Это вам, люди, не воробья поймать! Другое дело — понять, зачем! Тут даже заколдованного могучим древним колдовством нынешнего умища коту Конфуцию не хватало.

Впрочем, это всё ерунда! Это совершенно не мешало коту жить! Подумаешь! Тут вот в чём беда: Конфуция делали слабым!

Кота кормили вкуснейшим мясом, умопомрачительно вкусным творогом с яйцами, разнообразили питание различными овощами, и давали есть «от пуза». Кот возлежал на мягких тёплых диванных подушках. Кота осыпали ласками, чесали и гладили. И каждый раз, объедаясь вкусной едой, или подымаясь с мягкой подушки, а того хуже — глядя ночами с подоконника на луну, Конфуций до боли ясно осознавал — он слабеет.

Не было больше никакой потребности в охоте! Не было нужды драться с чужими котами за объедки на помойке, красться по чужой территории, выжидать в засаде. Конфуций, как всякий уважающий себя кот, разумеется, продолжал ходить на охоту! И даже как-то раз притащил своему человеку собственными когтями добытого воробья! Ну, разумеется, кот не ожидал, что человек обрадуется, и съест воробья! Кот не настолько наивен! Но пусть человек видит: кот — охотник! Кот сам себя способен прокормить! Охотник принимает заботу человека, что бы сделать человеку приятное, хотя может прожить и сам по себе. Вот!

И всё же кот слабел. Жизнь в достатке делает слабым. Удобства ослабляют натянутые струны нервов, распускают стянутые в тугие пружины мышечные волокна. А любой кот без всякого, понимаете ли, расширения мозгов коварным колдовством, прекрасно осознаёт — слабый кот — это не только проблема самого кота, это проблема стаи, прайда, и это позор всему кошачьему племени! Именно позор! Позволяя себе опуститься до скотского состояния, ты унижаешь весь свой род, ты унижаешь само гордое слово — «кот»! Недопустимо! Вот почему нет жалости в сердцах бродячих котов к слабым духом увальням, домашним размазням! Ррр! Конфуций слабеет! Лень пускает корни, мышцы порастают жиром. Пррроклятье! Кот — это вам не какое-нибудь там украшение человеческого жилища!