Сбегал в магазин, с трудом припомнил, что было в той записке, добавил на всякий случай кое-что от себя. И кое-что для кота. И шоколад для Рози — подбодрить бы её. И… и хватит, а то не дотащу.

Потом оказалось, что меня уже ждёт репетиторша по русскому. Вообще-то я собирался поотменять репетиторов. Но после той последней тройки по русскому, отец репетиторшу по родной речи вообще хотел удвоить, так что пришлось заниматься. Потом делал уроки. Потом упал спать. Отец снова задержался на работе — у него понедельник как правило очень загруженный день.

А вечером, когда уроки учил, я вдруг поймал себя на беспокойстве. Отложил уроки, прислушался к чувствам — так и есть, что-то не так! Встал, сходил к Рози — проверить, как там малышка, чем занимается, а её дома вообще не оказалось! Я, было, испугался. Но потом пропажу отыскал: разглядел в окно малышку во дворе на качелях.

— Рози? — окликнул я малышку, когда выскочил к ней во двор. Девочка сидела на качелях, обняв своего Чудика, и, кажется, сильно грустила. — Что случилось?

— По маме скучаю, — тихо и печально проговорила малышка. — И по папе. Твой папа такой добрый, такой хороший… прямо, как мой… был.

Горелая алхимия! Вот, почему нас в школе чему только не учат: и ботанику всякую, и географию всего мира, и математику с тригонометрией — всяким премудростям, какие и в жизни-то человеку, может, не пригодятся вообще, а вот как человеческую жизнь жить — не учат?! Вот, как скорбящего по погибшим родителям ребёнка успокоить? Какие слова подобрать? Что такое справедливость, и где её искать?

— Вот был бы лунный свет, — вздохнула малышка Рози, поднимая грустные глаза к затянутому плотными тучами небу, — я бы, наверное, смогла бы их увидеть…

— Кого? — не понял я.

— Маму с папой…

— Это как же? Они ведь…

— Это иллюзия, да. Картинки из прошлого. В памяти… их лица… размываются. Я боюсь их забыть, понимаешь? А иллюзии в лунном свете — они чёткие… красивые! Живые… почти…

— Так вот зачем тебе лунный свет… — ошарашенно пробормотал я. А ведь я даже не поинтересовался у неё раньше!

— Послушай, Рози, — начал я осторожно, — а можно сделать так, что бы ты перестала грустить? Грустить нехорошо! Да, да! Правду говорю! Если бы твоя мама… знала, что ты так грустишь — она бы расстроилась. Ведь любая мама мечтает только об одном: что бы её ребёнок был счастлив!

— Но… ты не понимаешь: я же не специально так грущу! — проговорила в слезах малышка. — Но как мне… радоваться? Ведь…

— А я знаю хороший рецепт, — перебил я малышку.

— Какой?

— Нужно перестать думать о грустном, и начать думать о хорошем. И заняться чем-то весёлым.