— В ту ночь, когда мы искали тебя по всему Мелосу.

— А ты, Лан? Ты знал еще в деревне эльфов, правда?

— Рена…

Подозреваю, нужно было приготовиться к огромной порции сочувствия и раскаяния. Но я не собиралась слушать красивые фразы о жизни, смерти и долге. Мне лишь хотелось, чтобы догадка оказалась неверной! Чтобы боль ушла… И синие глаза не смотрели так обреченно, как будто это он в один миг потерял всю семью.

— Что с ними произошло? — мой голос словно принадлежал кому-то другому.

— Перемещение. Твой дом был защищен от любых угроз, и его ночью переместили в Мир Тварей. То же самое случилось с домами остальных ведьм.

— Что?! — я не верила своим ушам. — Они живы?! Так какого Реха вы меня пугаете?

— Оттуда нельзя вернуться, — с легким недоумением пояснил Лан. — Никому. Даже таким, как ты.

— Но они живы!

— Ты никогда больше их не увидишь, — продолжил мысль беловолосого Гент. — И не узнаешь, что с ними.

Я рассмеялась. Как им объяснить, что главное — жизнь, а не расстояние? Память, а не разлука? Надежда, а не разбитое сердце? Да, моя семья очень далеко! Там, откуда нельзя возвратиться. Мир Тварей создали Первые маги, и уж они-то позаботились, чтобы даже ведьмы оказались бессильны перед невидимой стеной, окружавшей огромный материк в западном полушарии. Но родные были живы! Я ни на миг не сомневалась: однажды мы снова увидимся. Возможно, для этого мне придется сменить место жительства… Хотя вряд ли родители хотели бы этого. Им больше пришлось бы по душе… А, мечтать буду позже!

— Ты — последняя ведьма, и обязана возродить свою расу.

В смысле — плодиться до тех пор, пока у какого-нибудь потомка не откроется дар? Лучше бы Лан не говорил этих слов! У меня перед глазами сразу же возник «Свод правил поведения благочестивой дамы», и ничего хорошего подобное видение не предвещало. По крайней мере, до сих пор моя реакция на творение веллийских знатоков благопристойности была далека от приличествовавшей девушке из хорошей семьи.

Пришло время сделать глупость? Да, много глупостей! Я ведь последняя ведьма, правда?

— Рена, не надо! — Гент первым заметил, что со мной творится нечто странное. — Рена! Прошу тебя! Рена!

Надеюсь, он увидел мой прощальный воздушный поцелуй…

И пейзаж изменился.

Маргет стоял у входа в усыпальницу и смотрел на темное небо, в котором Рун спешил навстречу Рунне. В какой-то миг ему показалось, что скорость лун возросла, но он отбросил глупые мысли. Еще не родился тот, кто прикажет светилам! Даже богам это не по силам, что уж говорить о магах?

— Господин!

Тощий, обвешанный побрякушками эльф (один из тех, для кого блеск золота затмевает сияние солнца) выскочил из арки и озабоченно уставился на Маргета огромными блестящими глазами. Подобное поведение было совсем не в духе сдержанного и чуть сумасшедшего не-людя, поэтому горец решил, что дело серьезное.