— Во–от такенной жемчужиной подавиться! — не растерялся богатырь.

— А вот и нет! — хихикнул князь Наволод. — Самый редкий у меня самоубийца — Жужупалов Анатолий Витальевич, тридцати одного года, без определенных занятий, — он с пешеходного виадука помочился на провода высокого напряжения!

Богатырь ничетошеньки в этой смерти не понял, но про себя решил, что отныне справлять малую нужду будет только в отведенных для этого местах.

— Здесь, под красной меткой, у меня отказники, тут невозвращенцы, а вот эти — без вести пропавшие…

— Разве так бывает? — насторожился Яр–Тур.

— Редко, но бывает, — сказал Наволод. — Бывает так, что мир живых человек покинет, а досюда не доберется… Ищем, розыск объявляем… Облавы устраиваем… Явь прочесываем, даже в Правь, бывает, забираемся…

Жихарь собрался было спросить насчет Кощея, но вовремя спохватился, страшась сдуру подвести парнишку.

— А отказники — кто такие? — вместо этого спросил он.

— Это которые умирать не хотят, — просто ответил владыка мертвых.

— Новое дело, — сказал Жихарь. — Как будто кто-то хочет! Мало ли чего человек хочет или не хочет!

— Они ОЧЕНЬ не хотят, — пояснил князь Наволод, да только яснее не стало.

— А невозвращенцы? — спросил Колобок.

— Это просто негодяи, — насупился навий князь. — Мы их за хорошее поведение поощряем отпуском на родину, а они, неблагодарные… — Он махнул рукой. — О них и говорить не стоит. Хотя на первый взгляд казались вполне порядочными людьми — Белая Дама, Палач Города Праги, Блоксхолмское Привидение, сэр Ральф Ричардсон, Семеновна–Покойница… Даже, можете себе представить, Майкл Фарадей! Казалось бы, ученый, материалист — а любит побродить по лабораториям Королевской ассоциации, вмешивается в эксперименты…

— Нигде порядка нет, — посочувствовал Жихарь. — Но вот скажи нам, в конце-то концов, куда Смерть подевалась? Честно скажи, как князь князю!

— Да я уже и сам начинаю беспокоиться, — сказал Наволод. — Я ведь ей не начальник. Я здесь так… Вроде главного тюремщика. Мое дело — обеспечить учет, питание, обмундирование, режим. Тюремщики же судьями не распоряжаются… Да бросьте вы о ней да о ней! Здесь такие разговоры считаются неприличными. Вы лучше сами по архиву погуляйте, поглядите, как я все тут славно устроил… Вот, смотрите — на этой полочке у меня те, кого растерзали разгневанные женщины. В основном тут греки: Орфей, Дионис–Загрей, Мавроди Сергей Пантелеевич… О! Я вам сейчас дело Каспара Хаузера покажу! Мне же тоже похвалиться охота…

— Удивляюсь, как ты в князья-то попал, — сказал Жихарь.

— Да, сэр Наволод, не в обиду вам будь сказано, вы не слишком походите на сюзерена… Скорее на сенешаля…