Когда смысл происходящего потихоньку проник в их головы, проклятая неловкость вновь аккуратно разделила их сплетенные в единый клубок мысли. Они молча стояли рядом, и чувствовали себя нашкодившими детьми, которые вместе сотворили нечто запретное и взрослое, и сейчас немного стеснялись друг друга, потому что каждый знал о вине соучастника. Даша первой нашла выход из томящего положения. Она просто перевела разговор на постороннюю, абсолютно нейтральную тему.

– Неудачная оказалась бутылка, – хихикнула она, пожалуй, даже излишне весело, чем это требовалось.

– Это точно, – выдохнул Кирилл. – Хотя без нее было бы хуже…

Он попытался снова поймать взгляд девушки и вытянуть ее к более откровенным вопросам. Однако мысли Даши разбежались в разные стороны, как мартовские кошки, в которых плеснули водой и окна.

– Надо срочно все убрать, – объявила девушка, проигнорировав последнее замечание. – Я за чистой одеждой. Ты сможешь навести порядок?

В конце предложения она поставила знак вопроса, но ответа от Кирилла, очевидно, не требовалось. На всякий случай он все же кивнул и стал оглядываться в поисках робота-уборщика. Плоский автомат почему-то до сих пор не вылез, хотя его датчики уже должны были сработать на вопиющий беспорядок обагривший кухню.

– Кстати, – Даша, которая успела допорхать до двери, обернулась и, наконец, взглянула прямо на него, – забыла сказать, робота-уборщика пришлось отключить, в нем тоже есть датчик-фиксатор.

Она улыбнулась ему самым очаровательным образом, став сразу до боли родной.

– А как… – протянул он, оглушенный ее улыбкой и взглядом.

– Под мойкой есть тряпки и вроде бы веник, – сообщила Даша. – А мусор можно выкинуть вон в ту корзину.

Кирилл автоматически повернул голову в направлении, заданном ее точеной ручкой. Когда глаза вернулись на место, Даши уже не было. Только дверь кухни скрипнула, оставив его наедине с разбитой бутылкой, пустыми надеждами и сладким вкусом меда и трав на губах.

Убирать самому с помощью веника и какой-то ветоши было очень непривычно и неудобно. Кирилл практически безболезненно собрал осколки стекла и засунул их в контейнер. Два неглубоких пореза на пальцах, источавших густые бордовые капли, были не такой уж большой ценой для первого опыта. Ранки он, конечно, промыл водой, но скорее инстинктивно, подчиняясь желанию очиститься, чем в медицинских целях. Иммунитет зомби позволял игнорировать любые бактериальные угрозы. Да и сами порезы к концу омовения почти затянулись, так что нечего было даже предъявить явившейся Даше в оправдание недоубранного пола.