«Зачем ты думаешь о нём?

Скажи, зачем?!

Чем он прельстил тебя,

О, гордое созданье!

Не он, тебе судьбою предназначен, нет, не он,

А тот, кого в упор не замечаешь ты…»

Боже! А вдруг это Ладдок присылает мне такие дурацкие «эсэмэски»? Он что, совсем сошёл с ума? Может быть, это он из ревности попытался устранить Вадима — и что-то сделал с люлькой? Хотя вряд ли: тогда бы ведь и я тоже могла погибнуть… Но кто его знает, как-никак он наполовину Тёмный — возможно, в какой-то момент «тёмное» возобладало в нём над «светлым»… Чёрт знает что происходит! В последнее время меня всё чаще преследуют какие-то «тайны Мадридского двора»…

Мои встречи с Вадимом происходили втайне от группы; он по-прежнему редко уделял мне знаки внимания на людях, но после занятий мы с ним словно превращались в беспечных детей, проводя много времени вместе, и, казалось, никак не могли насладиться обществом друг друга.

Несколько смущало поведение Ладдока. Увидев меня, он начинал насвистывать, многозначительно поглядывая вверх, что неприятно действовало мне на нервы. Не хватало ещё, чтобы и этот тоже решил положить на меня глаз.

Спустя три дня после происшествия с люлькой, когда я шла по улице одна, Ладдок догнал меня на мотоцикле и, преградив мне дорогу, задал вопрос, что называется, в лоб:

— Ты встречаешься с тем парнем, с которым я тебя видел?

— Допустим, а что?

— Да так, ничего… Он из твоего института?

— Угу. Ещё вопросы есть?

— Вообще-то это весьма странно, ведь между вами нет ничего общего.

Я сразу взвилась и хотела было высказать ему всё, что я о нём думаю, но тут он удивлённо присвистнул и посмотрел куда-то за мою спину.

— Смотри-ка, а вон и твоя подруга. Никак снова замуж выходит.

Я резко повернулась и увидела Лауру, — она выходила из свадебного лимузина в роскошном белом платье, придерживая длинную фату; сопровождал её какой-то лысоватый немолодой толстяк в дорогом костюме и с розой в петлице.