Сейчас он тоже шептал его, одними губами, но глаза и щеки его были сухими. Он так и прижимал к себе тело Даллары, будто собрался ее убаюкивать, свободной рукой гладил ее волосы. Он будто не замечал, что позади, в тридцати шагах вспыхивает Глэрион, все слабее и слабее, что вокруг уже стоим мы, мир пропал для него, была только белая неживая фигурка, лежащая на его руках, не Чума Миров — его Даллара, его Дама, его любимая…

Виола прошептала что-то, повела рукой — и Глэрион взмыл, опустившись рядом со своим хозяином. Йехар не оглянулся.

Первой, кто заговорил, была, как ни странно, я.

— Возьми его. Возьми свой меч, Йехар.

Рыцарь с видимым трудом оторвал руку от волос Даллары и коснулся пальцами рукояти клинка. Огонь пробежал по руке Йехара и вошел в меч, и тот запылал как раньше, но лицо рыцаря осталось безучастным. Он смотрел теперь на Глэрион, и на несколько секунд мне показалось, что сейчас онсам сломает меч об колено. Но потом Йехар вспомнил что-то и просто вложил верный клинок в ножны, а сам поднял глаза на нас.

И мы поняли, что нас-то он и вспомнил.

Как бы ни хотел Йехар умереть рядом с телом Даллары — его долг запрещал ему это сделать. Третье правило. Ну, вот не был рыцарь эгоистом, и все.

Он обреченно качнул головой, как бы говоря: «Ничего, это временно. Арка скоро откроется, а, проводив вас, я буду свободен умереть так, как хочу» — и отвернулся опять. Мы отошли, все равно он нас не видел и не слышал. Оставлять его так не хотелось, но желание Поводыря, пусть он его и не выражал, было именно таким. Спорить не стала даже Милия, которая, правда, не замедлила выразить свое мнение по поводу произошедшего:

— Это же… Иссушитель!

Мы понимающе покивали.

— Чума Миров!

Такие же клинически-понимающие кивки.

— Она же…столько жизней!

— А ты ему это скажи, — посоветовал раздраженно Веслав. — Мы-то в курсе.

— Он тоже, — сказала я тихо.

Виола смотрела на фигуру Йехара с состраданием — прежде я такого выражения на ее лице не наблюдала.

— Веслав… это можно как-то исправить?

— Что? Ее воскресить?!

— Нет, я о нем… какой-нибудь эликсир, чтобы… ну, ты понимаешь.

Веслав посмотрел на нее с усталой снисходительностью, за которую в нормальных условиях ему обязательно бы прилетело от Виолы кулаком в нос.