— Это уж! — рявкнул наследный принц, вылетая по инерции в центр комнаты. Здесь он встретился глазами с Милией, которая подняла глаза от вышивки, и замер, издав тихий, жалобный звук.

Светлая странница не спеша отложила полотно. Вышивала она скорее потому, что нужно было чем-то занять руки, да еще за тысячи лет своих скитаний она не удосужилась обучиться писать, а потому решила увековечить историю своих подвигов в рукоделии. Виола как-то мельком заглянула в эту вышивку — и все еще сидела непривычно бледная и притихшая, и рассказывать, что там увидела, отказывалась.

— Это ты мне? — осведомилась странница, не спеша разминая пальцы. Стэхар замотал головой, как пришпоренный конь. Весь его гнев куда-то улетучился.

— А что ж злой такой? — удивилась я.

Мы коротали время втроем. Мужчин не было: Эдмуса носило непонятно где (подозреваю, он просто боялся показываться мне на глаза), Веслав с Зелхесом пытались привести в порядок домина и Ксахара (Веслав попутно еще делал внушение самому Зелхесу за украденный чернокорень), а Йехар…

Мы не видели его после той сцены во дворе замка. Не хотелось оставлять его в одиночестве, но Эдмус, который эмоции иногда распознавал не хуже, чем сам рыцарь, посоветовал «держаться в стороне».

Стэхар, смутившись, или, вернее, продолжая смущаться, покосился в сторону и пробормотал:

— Я… замуж… женюсь.

— На ком?

— На Тилкиде.

Ну, тогда это действительно можно толковать двояко. Все-таки на этой церемонии домиций скорее будет выступать как невеста.

— Так ты к Веславу, чтобы он отменил «Антиамур»? — странно только, что Стэхар не вполз к нам в комнату на животе, с поднятым над головой белым флагом, потому что мне страшно было представить, реакцию алхимика на такую просьбу. Стэхара тоже слегка передернуло от этой мысли.

— Нет, что вы! Я уже просил Зелхеса.

Милия отложила рукоделие окончательно и уставилась на наследника престола тяжелым, неподвижным взглядом воителя света, который только что обнаружил новую жертву. Все-таки странно она охраняла свет: словно сторож, который пытается уберечь сад с яблоками от назойливых мальчишек и искренне полагает этих мальчишек самыми вредными созданиями на свете. А в яблоках между тем незаметно заводятся черви, занесенные туда красивейшими бабочками, а сторож тем временем так и бегает за ребятишками с двустволкой.

— Привораживание девушки, — начала светлая странница ледяным тоном, — или воздействие на невинных с помощью других злодейских измышлений алхимии, означает то, что ты…

Стэхар бросил взгляд на нас с Виолой, и мгновенно сообразил, что посвящать Милию во всю историю его отношений с Тилкидой будет неразумно. Просто потому, что он не успеет эту историю закончить, по причине собственной скоропостижной кончины.