В череде событий последних дней как-то стерлись воспоминания о родовом посвящении и слова деда о том, что теперь умением предков, выработанном веками, младший боярин владеет тоже, стали казаться полузабытым сном. Родовое умение до сих пор оставалось вещью необъяснимой и проявлялось не всегда, а иногда бывало, что оно напоминало про себя в те моменты, когда необходимости в этом не было. Вот и сейчас оно сработало, но робко и замедленно.

— Все, все. Я уже вижу нормально.

Шепот Никиты как-то чересчур громко разнесся над вспаханным полем. Додолка послушно разжала руку, но вперед не спешила, оставаясь рядом. До черневшего глухой непроницаемой стеной края рощи, среди которой пряталась невидимая в ночи скала, добрались без помех, но своих нетерпеливых спутников не обнаружили. Басанов нерешительно затоптался на месте, рука нащупала висевший на поясе нож — внезапное исчезновение двух походников начало его тревожить. Следовавшая тенью чуть позади, амазонка обошла человека и медленно прошла вдоль темного кустарника, окаймляющего опушку. В одном месте она остановилась. Басанов, внимательно наблюдавший за маневрами спутницы, заметил, как девушка напряглась и положила руки на висящее за спиной оружие.

— Здесь проход и свежие следы, — донесся громкий шепот Нодьи.

Чуть пригнувшись и вглядываясь в темноту, додолка вдыхала ночной воздух. В ее руках оказались — Никита даже не заметил, как это она сделала, — короткий меч, больше напоминающий узкий удлиненный кинжал, и дротик. Басанов направился к ней, но девушка преградила ему путь древком короткого копья.

— Стой. Пахнет мертвечиной, — просипела амазонка напряженным голосом. — Как будто что-то сдохло под кустами.

— Да брось ты. — Никита, оглядывая неподвижные кусты, принюхался. — Компостом в поле надышались, а теперь и чудится. Вонища-то со всех сторон бьет.

— Нет, — твердо возразила та, — это запах гниющего мяса. Чего-чего, а такое я всегда отличу.

— Да что там, ежик какой-нибудь сдох, — пошутил человек, стараясь успокоить то ли амазонку, то ли самого себя.

— А ты все-таки арбалет подготовь, со стрелами от нежити.

Голос бесенка, материализовавшегося на опушке, хлестнул по нервам. Наконечник дротика описал в воздухе петлю и замер в метре от мохнатой фигурки. «Точно черт из табакерки», — усмехнулся Басанов.

— Эй, поосторожнее! — Бесенок боязливо отодвинулся в темную листву. — Это же я — Глузь.

— Предупреждать надо, а то ненароком продырявлю.

Острие наконечника опустилось, и Нодья раздраженно посмотрела на замершую мохнатую фигурку. Никите почему-то стало смешно — и эта подозрительная амазонка, и суетливый бесенок, и тихая, хоть вонючая, ночь — все навевало лирическое настроение. Казалось, что все происходит за гранью реальности, как на просмотре кино — ты сидишь на диване, млеешь от страшной истории, твердо уверенный, что именно с тобой ничего не произойдет, ведь это всего лишь кино. И все же...