Я спокойно шел по широкой аллее, справа и слева мелькали однообразные постройки, кое-где из-за зеленых заборов выглядывали любопытные мордочки эльфийских детей, а из широких окон за своими чадами следили зоркие родители. В такой глуши человек – это диковинка, однако, по счастливому стечению обстоятельств, ни одному из жителей Ал-Стэ не пришло в голову спрашивать: «Кто такой?» или «Зачем явился?». У эрийцев подобное считается грубостью. Ну забрел какой-то парень людской внешности, ну и что? Мало ли кто тут ошивается. У эльфов вообще верх этикета – это внешнее спокойствие и безразличие ко всему на свете. Так уж у них с древних времен повелось, впрочем, я не в претензиях.

Многие люди, никогда не видевшие эльфийских селений, наивно полагают, будто эрийцы строят свои жилища на ветвях многовековых деревьев. Полная чушь. Остроухие любители природы никогда не осмелятся портить лес деревянными нагромождениями под самой кроной. Только маленькие детишки любят устраивать на высоте скромные шалаши, взрослые же предпочитают ходить по грешной земле, а не по навесным мостикам. В конце концов, с такого мостика можно так навернуться, что костей не соберешь.

Дородная пожилая эльфийка, самозабвенно возившаяся с ярко-желтыми цветами, бросила на меня недобрый взгляд, но промолчала. По ней было хорошо заметно, что ее раздирают два противоречивых чувства: с одной стороны – следует узнать, кто это тут шастает, а с другой – подобное вроде как неприлично. Решив не волновать пожилой мозг, я подошел к аккуратно подстриженной зеленой оградке и проговорил на эльфийском языке:

– Простите, милостивая госпожа, что беспокою по пустякам. У вас деревенька маленькая, наверное, вы всех знаете, так?

Старуха недоуменно кивнула.

– Так вот, не подскажете ли? – вежливо продолжал я. – Есть ли у вас в Ал-Стэ новые поселенцы? Мне нужно найти двух женщин: одна человеческого происхождения, а другая – эльфийка.

Любительница цветов заметно колебалась. Чужаку вроде как отвечать не стоит, но все же этот самый чужак очень обходителен и вежлив, а к тому же довольно чисто говорит на языке Эрии. Обычно вежливости во мне еще меньше, чем доброты в голодном норан-дрегене, но сейчас как раз тот случай, когда следует играть роль ужасно культурного и донельзя милого человека. Иначе меня могут вышвырнуть из Ал-Стэ, приняв за даркфолского шпиона. При этом ни у одного лесного жителя не возникнет вопрос: а что, собственно, делать соглядатаю в такой глуши?

– Да, есть такие, – после некоторых размышлений обрадовала старушенция. Интересно, все эрийцы такие тугодумы или она одна?