Она торопливо покинула зал с мертво спящей прорицательницей и по знакомому уже пути вернулась в девичью спальню. Зарубленные Алахой бандиты и умершая Кера по-прежнему лежали там – к ним никто не прикасался. Алаха бережно накрыла тело Керы покрывалом, которое подняла в углу. Большего она сделать для погибшей сейчас не могла.

Пламя заката полыхало над горами. После мрака пещеры этот свет показался Алахе ослепительным. Несколько минут она щурилась, привыкая к нему, а затем откинула голову назад и рассмеялась. Она была жива; жив и брат – в этом она уверилась. Его не было среди погибших. Не было.

Оставалось еще одно: выполнить последнюю волю Керы…

Когда пещера осталась позади, Алаха остановилась. Кругом были только безмолвные горы. Заснеженные вершины ослепительно сверкали в лучах заходящего солнца. Алаха глубоко вдыхала разреженный горный воздух. Пьянящий запах свободы, думала она, да, пьянящий запах свободы!

Хмурый, неразговорчивый венн кивнул бы, пожалуй, головой, если бы Алаха рассказала ему о том, как вышла из пещеры на свет. Уж кому-кому, а ему было бы понятно, какое неправдоподобное, пугающее и пьянящее чувство охватило девочку, вырвавшуюся из жадного чрева гор! Но ни Алаха, ни венн об этом никогда не разговаривали. Оба они, каждый по-своему "дикарь" (с точки зрения выросшего в городах Салиха), не были склонны делиться подобными переживаниями. Незачем.

Впрочем, ни с каким венном Алаха еще не была знакома в тот миг, когда стояла на горной тропе, всей грудью вдыхая свежий воздух. В горле покалывало тоненькими иголочками от холода. Радость наполняла Алаху – непонятная, странная, она словно делала тело невесомым, готовым взлететь.

Алаха вынула кольцо, которое дала ей умирающая Кера, и некоторое время рассматривала его. Тогда, в мрачном полумраке залитой кровью пещерной спальни, у Алахи просто не было возможности разглядеть его хорошенько. Теперь она впервые увидела жреческое кольцо Керы при свободном солнцечном свете – пусть даже угасающем. Он был достаточно ярким для того, чтобы Алаха поразилась великолепной работе искусного мастера, создавшего этот шедевр. Тончайший серебряный ободок, изящная резьба по камню, прозрачный многоцветный сердолик…

Алаха залюбовалась игрой света, заставившего вспыхнуть самоцвет множеством огней. На миг она даже пожалела о том, что придется выбросить такое совершенство в пропасть. Но тотчас же устыдилась недостойных мыслей. Ее, дочь вождя, не должны пленять подобные пустяки. Это всего лишь ВЕЩЬ. Вожди владеют душами и телами людей.

Не колеблясь больше ни мгновения, Алаха широко размахнулась и бросила перстень в пропасть.