– Какой?

– Симфонию.

– Да, я знаю, что симфония предназначается в дар Талиессину, – Софена чуть нахмурилась, – но в чем смысл этого дара?

Эмери, к удивлению девушки, чуть покраснел.

– Лучше не спрашивай… Просто музыка о любви. О вечных поисках возлюбленной, о неожиданных встречах, о болезненных разлуках. О хитростях, ловушках, о коварстве любви, о ее простоте и силе. Словом, это жизнь.

– Понятно, – сказала Софена. Было очевидно, что она ничего не поняла, и Эмери еще больше любил ее за это.

* * *

«Он уже получил мой подарок, – думала Эскива. – Интересно, он смутился? И что он решил? Что некая дама без ума от него? Ха-ха, ну и глупый у него, должно быть, вид…»

Королева с удовольствием наряжалась. Синее шелковое платье красиво оттеняло кожу, смуглую, с золотистым отливом. Широкая тяжелая юбка немного сковывала движения: обычно Эскива повадкой напоминала верткую, стремительную ящерицу, но одежда диктовала ей совсем другую походку, и королева поневоле начала выступать величественно, как и подобает. Она немного смущалась: ей казалось, что при ее небольшом росте это будет выглядеть смешно.

Уида мимоходом заглянула в комнаты дочери. Осмотрела ее с ног до головы, помогла укрепить диадему в пышных темных волосах с медным отливом, потуже затянула пояс под маленькой грудью.

Эскива поделилась с матерью своими опасениями, но Уида только фыркнула:

– Тебе хотелось бы вырасти дылдой, как я? Еще успеется. Ты исключительно хороша сегодня, даже не сомневайся.

– У меня лицо дурацкое, – сказала Эскива.

– Прекрасное у тебя лицо, – возразила Уида. – Держи спину ровнее. И если тебе захочется посмеяться – послушай моего совета, дочка: смейся. Ты не сможешь прыгать через костры, кататься на качелях и отплясывать на бочке с сидром, но все остальные развлечения для тебя вполне доступны.

– Да, сидеть с глупым видом и смотреть, как остальные веселятся.

– К ночи переоденься и отправляйся скакать, маленькая прохиндейка, только не забудь пудру, не то по румянцу в тебе сразу распознают эльфийку. А в столице только одна эльфийка твоих лет, и это – ты.

– Я же говорю: у меня лицо дурацкое.

Уида поцеловала дочь и выскочила из ее покоев. У супруги регента было сегодня очень много дел. Как, впрочем, и всегда.